Когда я приехал в летний лагерь, то первым и последним, что я себе сказал, было — я хочу назад! К маме, которая готовит на завтрак вкусный кофе с молоком. К моим друзьям, с которыми можно сколько угодно бегать и болтать безо всяких вожатых и, уж конечно, без тихого часа.

Он стал рисовать просто так: на бумажках, на промокашках, кажется, даже на ластике. Что он там рисовал — это было неизвестно. Поскольку стоило кому-нибудь подойти и задышать ему в затылок, как Тютькин сразу закрывал своё художество обеими руками и говорил сердито: «Давай, давай, что тебе надо?»