Особые книжки про особых детей

Особые книжки про особых детей

Во многих странах тема особого ребенка, его взаимоотношений с окружающим миром вошла в художественную литературу довольно давно.
28.08
Теги материала: книги, писатели, ссср, школа

В рамках Московской международной книжной выставки (ММКВЯ) 5 сентября в 13.00 на стенде издательства «Нарния» пройдет круглый стол «Книги про «особых детей»: социальный заказ или нравственная необходимость?»

Речь на нем пойдет о художественной и документальной литературе о детях с особыми потребностями, с инвалидностью, и о тяжелобольных детях. Словом, обо всех тех, кому долгое время почти не находилось места на страницах детских и подростковых книг.

Букник-младший обратился к Светлане Панич из издательства «Нарния» с просьбой рассказать о том, как сегодня складывается ситуация в этом секторе детской литературы. Существуют ли современные книги для особых детей в России? Насколько они популярны?


«Во многих странах тема особого ребенка, его взаимоотношений с окружающим миром вошла в художественную литературу довольно давно. Активно эта проблематика начала осваиваться после Второй мировой войны, но была заявлена еще в начале XX века, за что советские педагоги, особенно в 20-30 годы, обвиняли «буржуазную» литературу в «ложной чувствительности» и «культе слабых». Вспомним хотя бы «Поллианну» Элинор Портер, «Таинственный сад» Фрэнсис Бернетт или цикл повестей Сьюзен Кулидж о Кейти. Несколько лет назад в Кембридже прошла конференция, посвященная художественной литературе об особых детях, в которой участвовали не только критики, но и читатели-подростки, в том числе инакоодаренные. Они говорили о том, зачем нужна такая литература, чего от нее ждут. И сам факт конференции, и глубина обсуждения, а главное, общественный отклик, который вызывает такая литература, ее педагогическая востребованность (она непременно присутствует в школьных и библиотечных рекомендательных списках) говорят о том, что подобные книги – не маргинальное, «благотворительное» направление, а полноценный участник литературного процесса, к которому читатель и критик предъявляют те же требования, что и ко всей остальной словесности. К книгам про особых детей относятся так же, как к самим особым детям, то есть серьезно и уважительно, отсюда и высокий художественный уровень, и проблематика, явно выводящая за пределы отношений «больной-здоровый».


В России дело обстоит иначе. В детской литературе XIX – начала XX вв. особые герои хоть редко, но присутствовали, достаточно вспомнить хрестоматийное – «Слепого музыканта» Короленко или чудесную сказку-притчу Мамина-Сибиряка «Серая шейка», ту же Чарскую… Потом, по известным идеологическим причинам, они исчезают: ребенку в советской литературе для детей полагалось либо быть всегда здоровым, либо сразу умирать героической смертью за правое дело, но, главное, ему полагалось жить, «как все». Исключения есть, но совсем мало: особых героев мы встречаем у Катаева («Цветик-семицветик»), у Алексина (за что его обвиняли в пессимизме), у Владислава Крапивина («Самолет по имени Сережа»), у Альберта Лиханова («Солнечное затмение»). Дело не только в жестком идеологическом нормативе, но и в том, как воспринимались особые люди тоталитарным сознанием: им не отводилось места в полноценном обществе. Предел внимания для «других» – интернат, о чем так жестко и правдиво писал Гальего. Книгам о них не находилось места в литературном процессе.

Сейчас ситуация постепенно меняется – современная российская детская литература мало-помалу осваивает тему особых детей. «Мало-помалу» – потому что мы пока еще не знаем, что делать, как достойно относиться к особым детям, не научились видеть их ценность. Следовательно, не знаем, как о них писать: если пафосно или слезливо, современный ребенок или подросток, скорее всего, не поверит, отстранится. Если назидательно – тем более.

Пока самую верную интонацию, на мой взгляд, нашли два российских автора: Екатерина Мурашова (повесть «Класс коррекции») и Николай Назаркин (повесть «Изумрудная рыбка»). Оба произведения были отмечены российскими книжными премиями – и это дает надежду на то, что, пусть медленно, но мы все-таки меняем «угол зрения».


В 1995 году Нина Демурова подготовила аннотированный каталог «Спасательные книги»: что читать детям в трудных ситуациях жизни». В 2001 году при поддержке посольства Швеции вышла книжка М. Вэнблад «Птенчик Короткие Крылышки», а в 2003 году издательство О.Г.И. совместно с Всероссийской государственной библиотекой иностранной литературы при поддержке фонда «Открытое общество» выпустило серию «Мы вместе». В нее вошли восемь книг об особых детях и подростках – семь художественных и одна документальная, написанная бабушкой девочки по имени Кушла, – о том, как ребенка, родившегося с множеством генетических отклонений и обреченного на физическую и умственную отсталость, «вытащили» книги.
Книги распространялись бесплатно, в основном по библиотекам, социальным институтам, лечебным и реабилитационным центрам, поэтому о них мало кто знал. Тем не менее, они вызвали многочисленные, хотя и противоречивые отклики читателей и критиков (см., например, весьма показательную рецензию Марии Порядиной «Гуманитарии пропагандируют гуманность»). Полярность оценок, несомненно, свидетельствовала о том, что это болевая «точка» для общества, которое не знает, что с этой болью делать. Как верно передала общее чувство та же Мария Порядина, «если есть мир людей «с ограниченными возможностями» – то надо ведь как-то к нему относиться?»


Следующий этап — книга «Неутомимый наш ковчег: опыт преодоления беды» издательства «Нарния».С нее началась одноименная серия, в которую войдут не только обращенные к детям художественные тексты об их непохожих сверстниках, но и документальные свидетельства, в том числе дневник британского аутиста. И, наконец, книги, адресованные взрослым, помощникам и друзьям, о том, как сделать жизнь инакоодаренных людей полноценней и ярче.
Конечно, выходило и многое другое. Я намеренно не называю здесь все современные издания о людях с особыми потребностями, тем более что очень тщательно и вдумчиво составленный рекомендованный указатель можно найти на сайте Московской центральной городской библиотеки имени А.П. Гайдара.

И все же, как сказала Светлана Бейлезон, редактор «Неутомимого ковчега» и мать особого ребенка, которому уже 28 лет: «На сегодня элементарно нет информации, поэтому человек без серьезных проблем практически не имеет возможности задуматься о том, КАКОВО человеку больному просто жить и что такое болезнь, боль».

Поэтому мы хотим
1. Вместе подумать:
• о том, как говорить об «особости», о болезни и боли с теми, кого учили, что «главное – здоровье и быть, как все люди»;
• о том, что дают подобные книги самим особым детям и их ближайшему окружению;
• о том, какова нравственная, социальная и культурная задача такого рода книг;
• о том, какими в художественном, педагогическом и прочих отношениях эти книги должны быть, чтобы их адекватно воспринял современный читатель.
2. (почти утопическое, но все же) Привлечь общественное внимание в надежде на то, что найдутся люди, готовые поддержать, по крайней мере, издание подобных книг. Или хотя бы продолжить серьезный разговор о том, почему это важно, почему особые люди – не объект спорадических благодеяний, а сами благодеяние для общества, которое хочет стать нравственно здоровым, а принимать их, помогать им – значит, в конечном счете, помогать самим себе…

Разговор о книгах про особых детей только начинается, и мы приглашаем к нему всех – библиотекарей, библиотерапевтов и педагогов, литераторов, литературных критиков и переводчиков, издателей, родителей особых и обычных детей, волонтеров.

К сожалению, книги про особых детей всегда будут некассовыми, неприбыльными, и в этом они похожи на своих героев, которые тоже ощутимой прибыли не приносят. В Европе такие издания отчасти поддерживает государство, отчасти социальные фонды. У нас же, по крайней мере, на нынешнем этапе очень многое будет зависеть от позиции издательства: там, где в системе приоритетов присутствует нравственная задача, такие книги востребованы будут».

Ещё материалы этого проекта
Изучи врага своего
Обнаружить принципиально иной взгляд на насекомых мне удалось посетив одно из заседаний детского экологического кружка Дома научно-технического творчества молодежи в Москве.
11.05.2012
Нужны ли детям стр-р-рашные сказки?
В популярной психологической литературе сегодня частенько предлагается не пугать маленьких и читать им только радостные и позитивные стихи и рассказы. Мол, после страшных сказок у детей появятся фобии. Правильно ли это?
19.11.2011
Собака страшная
Я не представляю своей жизни без собаки и всегда считала, что не бояться собак и снисходительно относиться к тем, кто их боится, -- нормально. И была уверена, что собственный страх перед собаками родители передают детям. Точно так же, как люди, не поддающиеся страху, воспитывают в своих детях спокойное отношение к чужим псам.
15.10.2012
Как говорить с детьми о смерти — основные принципы.
Каждый ребёнок сталкивается с предельными вопросами — вопросами начала и конца, жизни и смерти. Поиск ответов на эти вопросы — одна из важнейших задач развития личности. Нельзя сказать, что мы, взрослые, знаем о смерти всё. Психолог Екатерина Бурмистрова помогает родителям говорить с детьми на эту сложную тему.
02.07.2010