Такая короткая жизнь

Такая короткая жизнь

Иеудит Богач. Я не другая. История Бат-Шевы. Память о Бат-Шеве, Иерусалим
11.04

Эту книгу читать тяжело.

Не из-за мудрёных фраз или длинных рассказов о природе, нет: она написана простым языком, да и действие происходит в недалеком прошлом — в Иерусалиме 1970-1990-х годах.
Тяжело потому, что мы всё время задаём себе сложные вопросы и на них приходится отвечать: «А как бы я поступил? Что бы я сказал?»

«Я не другая» — рассказ о девочке, которая родилась с больными почками. И когда трёхлетние сверстники Бат-Шевы бегали, прыгали и весело играли друг с другом, она могла лишь грустно наблюдать за ними.

Из-за болезни почек, которую так и не удалось вылечить, рост девочки остановился. И всю её жизнь — 27 лет — по пятам за Бат-Шевой летело слово «карлица».

«Вот, смотрите, карлица пошла, эге-ге-гей! Отойди, противная карлица, не хочу на тебя смотреть! Карлица-карлица, по тротуару катится!» — дразнились соседские дети.

Историю Бат-Шевы Вито рассказывает её сестра, Иеудит Богач. Рассказывает медленно и очень подробно. Спешить некуда — книга написана после смерти Шевы, как ласково называли девочку дома.

Те, кто причинил ей боль, уже не попросят прощения, не смогут загладить вину. Да и как её загладишь, если обидел человека, ударив по самому больному месту? Ведь если воткнуть гвоздь в забор, а потом вытащить — всё равно останется дырка. А если ранить в самое сердце — шрам останется навсегда, даже если рана перестанет кровоточить.

Пускай книга поможет не Шеве, которая уже недосягаема, пишет Иеудит в предисловии. Пускай люди узнают эту историю и посмотрят на мир немного иначе. И, может быть, кому-то станет чуть легче жить. Потому что не будет сказано обидное слово, не будет брошен брезгливый взгляд.


После книги «Я не другая» невозможно, никак невозможно остаться прежним.

Жизнь у Шевы была тяжёлая: поездки в больницу на диализ, несколько пересадок почки. Каждый раз сложная операция, а потом мучительный страх, что новая почка не приживётся.

И вместе с тем, сёстры Шевы, её родители и подруги — все рассказывают о том, каким светлым и радостным человеком она была. Как мужественно переносила боль, старалась лишний раз не плакать, чтобы не расстраивать маму. Как беспокоилась о близких и посылала им приветы из больницы. Как никогда не забывала поблагодарить: за подарок, принесённый одноклассницами, за новую кофточку, купленную мамой. За доброе слово.

И мало кто знал, что иногда силы заканчивались, и улыбку сменяли слёзы. Шева говорила сестре, закусив губу от боли: «Как они смотрят на меня! Я не могу больше, их взгляды больнее, чем все операции… Почему они обижают меня, я ведь не виновата, что я маленькая?»

Одна из самых тяжелых историй — рассказ о том, как Бат-Шеву со всей семьёй пригласили на шумную свадьбу. Собрались сотни гостей, зал переливался огнями, гремела музыка, все танцевали. А Бат-Шева сидела в дальнем углу, не решаясь вступить в круг танцующих: знала, что её вытолкают вон. Не верите? Как такое может быть, спросите вы? Что же, у людей совсем нет сердца? Точно так же сказала её сестра Иеудит и потащила Шеву веселиться:

«Шева протянула руку веснушчатой девушке. Через минуту девушка оттолкнула Шеву и взялась за руку другой девушки, в красивом платье в цветочек. «Мне просто неудобно держать за руку ЭТУ», — объяснила она громко, указывая пальцем на Шеву, как будто Шева была слепой или глухой. «Тихо, — прошептала девушка в цветастом платье, — это некрасиво».
«Глупости, — ответила веснушчатая. — Она ничего не слышит. Ты что, не видишь, она же карлица…»

Изо всех сил Бат-Шева старалась жить, как обычные люди. Ходила в школу, а в больницах готовилась к контрольным. Сдавала экзамены и переходила из класса в класс, как все дети.
После школы Шева поступила в колледж и получила диплом воспитательницы детского сада. Её увечьем пользовались взрослые из администрации садика, не доплачивая девушке зарплату. Зато дети любили её всей душой — за интересные занятия, за тепло, которое она щедро дарила всем.
Вскоре после окончания колледжа Шева вышла замуж. Её муж был человеком невысокого роста, но с большим сердцем.

Когда я училась в старших классах, мы с Бат-Шевой жили на одной улице: она в доме 27, а я в доме 39. Каждое утро по дороге в школу я встречала Шеву, которая шла на работу. Выглядела она необычно: очень маленькая, немногим выше девочек-первоклассниц, с непропорционально большой головой. И походка у неё была неуклюжая. Зато каждый раз я отмечала, как элегантно Шева одета: всегда опрятный костюм, сумочка в тон. В сочетании с таким маленьким ростом взрослая одежда особенно бросалась в глаза.
И сейчас очень стыдно признаваться, что я была немногим лучше тех людей, про которых рассказывается в книге. Мы с Шевой были соседями, но не были знакомыми, и, встречая её, я даже не говорила «доброе утро». Всякий раз я спешила пройти мимо, малодушно обещая себе, что обязательно поздороваюсь завтра. А назавтра я опять решала: не сегодня, потом.


А потом…

Потом были траурные объявления в газетах и многолюдные похороны. И с опозданием — на этот раз непоправимым — я подумала о том, что так ни разу и не пожелала ей доброго утра.

А теперь, прочитав историю жизни Бат-Шевы, я вспоминаю слова, которые еврейский мудрец Рамбан сказал своему сыну: «И когда закроешь книгу, подумай, можно ли применить на практике что-нибудь из того, что ты узнал».


Ещё материалы этого проекта
Долой котлету, даёшь конфету!
Если вы опоздали к первому уроку — можете писать замечание учителю: «Много о себе думает!» Если учитель поставил «двойку» за контрольную — сообщите его родителям: «Ваш сын плохо объясняет материал!»
01.04.2010
Естественность и сетка над кроваткой
Грудных детей в то время было принято кормить строго по режиму: нарушения считались вредными для желудка и психики. Он же считал, что  вредна как раз излишняя строгость. «Каждому ребенку жизненно необходимо, чтобы его ласкали, улыбались ему, разговаривали и играли  с ним, любили  его  и были  с  ним  нежны" -- писал этот знаменитый педиатр.
16.09.2011
Монтессори: за и против
Первая Монтессори-школа открылась в Риме в 1907 году. Сегодня детские сады и школы, работающие по системе Марии Монтессори, есть во всех европейских странах. Суть системы сформулирована в девизе – «Помоги мне сделать самому».
29.12.2008
Без оценок
Из всего огромного наследия мировой психологии, совершенно не освоенного в нашей стране пятнадцать лет назад, Юлия Гиппенрейтер гениально выбрала два источника, потребность в которых была на тот момент действительно велика.
16.12.2008