Кажется, я не знаю, что такое детские книжки. Если вдуматься, выходит, что это книжки со сроком годности: тебе восемь лет — от них не оторваться, тринадцать — и в голову не придёт их открыть. Так, что ли? Да, бывает, что книжки стареют, и умирать они тоже иногда могут. Но если они живые, они, наверное, должны по крайней мере расти и взрослеть? Мы же вот растём и взрослеем — чем они хуже?
Кажется, Нил Гейман тоже не знает, что такое детские книжки. У него есть книжки, которые считаются детскими, и их довольно много. «Амазон», например, нам сообщает, что «Волков в стенах» — а также «Коралину», «Историю с кладбищем» и «Интермир» — полагается читать в 9-12 лет, а «Чокнутые волосы» и «День, когда я сменял папу на двух золотых рыбок» — в 4-8. Может, конечно, это всё из-за картинок Дэйва Маккина — но какому взрослому могут помешать картинки? И что значит — «9–12 лет»? Потом будет поздно? Ну а мне-то теперь что делать?
Наверное, «Чокнутые волосы» можно считать детской книжкой, если очень надо придумать для неё Какую-Нибудь Категорию. Во-первых, она в стихах (в ритме скачущего мячика). Во-вторых, взрослые иногда и впрямь бывают бестолковы, и невыносимо скучно объяснять им, почему это прекрасно, когда в твоей шевелюре прыгают гориллы, охотятся тигры, спит мегатерий и где-то там ещё бродит львиный прайд, хотя ты не уверен, что сможешь быстро его отыскать, если у тебя вдруг будет дело к львам. Ещё сложнее бывает объяснить взрослому — особенно если это взрослый разновидности «родитель», — что Чокнутые Волосы не берёт ни одна расческа. Правда, совсем невзрослая девочка Бонни в книжке тоже попалась на эту удочку: пара взмахов гребнем — и теперь она живёт в Чокнутых Волосах вместе с гориллами, попугаями и прочей фауной. И вполне, хочу заметить, довольна: кто же откажется жить в таких удивительных джунглях?
Значит, для простоты картины мы будем считать «Чокнутые волосы» детской книжкой, поскольку взрослые могут её не понять. Но вот историю, которая происходит в «Дне, когда я сменял папу на двух золотых рыбок», поймёт даже взрослый. Скажем, приходит к тебе лучший друг (любого возраста) и приносит золотых рыбок — похвастаться. Ничего прекраснее этих рыбок ты в своей жизни (любой продолжительности) не встречал, хорошо бы с другом поменяться, но у тебя нет ничего такого, за что друг согласится отдать рыбок. И тут — гениальная мысль! У тебя дома сидит папа — он читает газету и больше ничего не делает. Его можно променять на рыбок — рыбок две, но папа большой, поэтому его как раз хватит. Правда, потом мама, конечно, вознегодует и отправит вас с сестрой меняться обратно, только вот друг уже сменял твоего папу на электрогитару, а бывший владелец электрогитары сменял его ещё на что-то, и вы с сестрой полночи ходите по городу, как дураки, и со всеми меняетесь обратно, а в конце забираете папу из загона для кроликов, и девочка, которая тебе нравится, очень признательна за то, что к ней вернулся её кролик.
Вообще-то это грустная история, хотя всё закончилось к всеобщему удовольствию. Нил Гейман написал книжку про папу и рыбок, когда его сын Майк разозлился и сказал: «Лучше б у меня не было папы, а была золотая рыбка» (дети и взрослые порой говорят удивительные вещи). Нил Гейман восхитился — ну в самом деле, это же разумно, обменять папу на рыбку, — и так получилась эта история. Теперь скажите мне, что это детская книжка. Или скажите, что детям такое нельзя читать. Скажите хоть что-нибудь, только убеждённо.
И есть ведь ещё «Волки в стенах». Про девочку Люси, которая слышала, как в стенах шуршат и топают волки, и всем об этом говорила, но ей никто не верил. Ей не верил папа, который только и делал, что играл на тубе, не верила мама, которая варила джем, не верил младший брат, самодовольный малолетний придурок который только и делал, что неудачно острил. Вся семья знала, что, если волки выйдут из стен, всему конец, но в волков верили только Люси и её игрушечная свинка. И когда волки вышли из стен, всему, разумеется, наступил конец. К счастью, Люси была храбрая, и к тому же, когда из стен вышли люди, всему конец наступил для волков. Впрочем, бывает, в стенах старых домов живут и слоны. Но теперь Люси вряд ли расскажет о слонах брату и маме с папой — в свой черёд они и сами узна́ют.
Я знакома с очень взрослыми людьми, которые целыми днями играют на тубе, варят джем и острят, пусть даже удачно, однако при этом как-то умудряются до последнего момента не верить в то, что в стенах живут волки, хотя совершенно очевидно, что волки в стенах есть. А когда волки выходят из стен, всему, разумеется, конец. Иногда лучше прислушиваться к тому, что шуршит и топает в стенах.
Это детская книжка? Или не детская?
В этой коллекции «книжки с картинками для довольно маленьких детей» (на понятный русский язык их ещё не перевели, но, наверное, когда-нибудь переведут) у Геймана первыми были опубликованы «Волки в стенах», потом «День, когда я сменял папу на двух золотых рыбок», потом «Чокнутые волосы». Чем дальше, тем младше читатель — может быть, так Нил Гейман учится писать для самых маленьких (потому что писатели учатся всё время, у них такая работа — жалко, что читатели об этом не всегда помнят). И всё равно, по-моему, он по сей день крайне смутно себе представляет, что такое детские книжки — те книжки, которые для 4-8 лет, или там для 9-12, а если ты старше, тебе уже скучно. И что такое взрослые книжки — те, которые тебе-ещё-рано-читать-ты-ничего-не-поймёшь, — он, по-моему, тоже толком не понимает. И очень хорошо, потому что это не важно. Важно только рассказывать истории, и Нил Гейман рассказывает. Обычно сказочные, даже если они про самую настоящую девочку Люси, про самых настоящих золотых рыбок, горилл и волков. Если вдуматься, любая история — сказка, а сказки — они же для всех.
