Чайлдфри посвящается

Чайлдфри посвящается

Заметки безумного родителя Впереди пять суток в собственной квартире. В полном одиночестве. Муж не в счёт.
28.06

Пять суток! Приговор вступил в законную силу и обжалованию не подлежит. Подсудимый визжит, хохочет, нелепо размахивая руками и ногами, с которых слетают наручники, кандалы и другие оковы, существующие в пенитенциарной системе, как бы они ни назывались: «Один? Один?! Один!!!»

Это нелепое существо — я. Впереди пять суток в одиночной камере собственной квартире. В полном одиночестве. Муж не в счёт.

У меня, как известно, дети. Мальчик и девочка, девочка и мальчик, сын и дочка, дочка и сын… Стоп. Детей — двое. Меня — одна. Муж не в счёт.
Впрочем, за девять лет я ни разу не была одна больше двух часов подряд. Если, конечно, не считать за одиночество очередь в сберкассе или родительское собрание на работе.

Я вынашивала этот план несколько месяцев. Учла всё: свой рабочий график, бабушкино расписание, нянины сверхурочные, финансовые возможности мужа, скорость вращения Бетельгейзе.
Сын — на море с бабушкой, дочь — на дачу, с няней.

Поезд пришёл на нужный вокзал, на нужный перрон в нужный день и в нужное время. Главное, что там оказались и мы. Чудо, правда? Дачу не затопило, не снесло ураганом и не сожгло лавой, которая не изверглась из вдруг проснувшегося Везувия прямой наводкой на крохотный домик в Подмосковье, Российская Федерация. Удивительно, да?

На эти пять дней у меня были большие планы. Ночной поход в кино — раз. Курить и стряхивать пепел на пол в детской — два. Среди ночи пить шампанское из горла и голосить разудалые песни под чьими-нибудь окнами (идеально, конечно, чтоб там жили люди с маленькими детьми) — три. Сходить наконец-то в салон красоты — четыре. Гулять до утра по бульварам — пять. Ну и по мелочи. Напиться до беспамятства. Спать до часу дня, завтракать в восемь утра на модных террасах, примерять длинные цветастые платья и — idée fixe — делать замечания придуркам, которые таскают в приличные рестораны своих ужасных, мерзких, совершенно невоспитанных детей. Что в свою очередь мешает нормальным людям достойно проводить время в солидном месте.


И что оказалось? Во-первых, меня совершенно, ну вот совершенно не напрягают орущие дети в ресторанах, если это не мои дети. Я их не слышу, не вижу, и вообще их нет. Параллельная реальность. Во-вторых, платьев в пол на женщин выше 180 см в этом городе не существует. Дальше — хуже. Если гулять до пяти утра, никак невозможно завтракать в восемь, а если вставать в час — очень болит голова. К тому же, похмелье — это ужасно. В кино ночью ходят только идиоты, а в салоне красоты, оказывается, больно. Голосить разудалые песни под чужими окнами мне не разрешил законопослушный муж.

Но самое обидное, что всю дорогу я была, хоть и свободная, но очень несчастная женщина. Потому что скучала по детям. Мальчику и девочке. Девочке и мальчику. Тем самым детям, которых совсем недавно мечтала сдать в школу-интернат, круглосуточный детский сад, дом малютки и суворовское училище — короче, куда-нибудь, лишь бы взяли. Тем самым детям, которые всё время орут, дерутся, обзываются, ломают вещи, делят фломастеры, творожные сырки и меня, воруют друг у друга игрушки, у меня — время, и вообще уже украли мою жизнь. Ту самую жизнь, в цветастом платье в пол на модной террасе с шампанским из горла. И разудалые песни тоже украли.

Никто не звонил каждые три минуты, не требовал купить, сказать, отдать, прийти немедленно.
Тогда я сама позвонила мальчику:
— Сынок, как ты там?
— Нормально.
— Ты хорошо кушаешь?
— Нет.
— ???
— Ну а сама ты как думаешь? Всё, мне пора, пока.

Я заплакала и четыре часа наводила порядок в детской. Стряхивать пепел на дважды вымытый пол не захотелось.

На второй день я опять позвонила мальчику:
— Сыночек, я…
— Ма, я ща не могу грить, дела.
Я опять заплакала и опять вымыла пол в детской. На этот раз сообразила стряхнуть туда пепел заранее.
На третий день — няне:
— У нас всё отличненько, чудесненько. Только Машенька каждый день стоит у забора и всё время в дырочку подглядывает: когда придёт мамочка?

— Эх, ну что за люди, не могут ребёнка отвлечь! — обрадовалась я и помчалась на дачу, где уже через пару часов бегала по участку, размахивала мокрым полотенцем и счастливо кричала: «Спать немедленно, кому говорю! В детский дом сдам!» А на следующий день получила «ВКонтакте» открытку от сына: на розовом фоне зелёная мышка держит фиолетовый кусочек сыра. И подпись: «Я скучаю!» Ни единого раза в этой разудалой жизни с платьями, песнями и шампанским никто не присылал мне открытки «Я скучаю!» Получается, они украли мою жизнь не зря?

Ещё материалы этого проекта
Судный день
Первое апреля. Страшный день настал. Через три часа у московских школ выстроится очередь из униженных, но ещё не оскорбленных: в 9 утра начнётся приём документов в первый класс.
09.04.2010
Гуляющие по вечерам
Каждый из нас выбирает свою точку на оси «дети — наше все» — «дети, не мешайте нам жить». Мы спорим с опытом собственных родителей или пытаемся его повторить, воспроизводим принятую в нашем кругу модель взаимоотношений между родителями и детьми или бросаем ей вызов, а порой действуем на ощупь, по наитию.
06.03.2012
Кошмар нашей жизни
Один раз я попросила мужа: «Поговори с ним ты, это же мужские дела!» Муж вошёл в детскую, закрыл дверь, серьёзно и громко сказал: «Сынок, давай с тобой поговорим о важном!» — после чего глупо захихикал.
27.11.2009
Мама-такси
Работающая на двух работах одинокая мать напоминает кентавра — нижняя часть её тела намертво срослась с машиной. Машина — кокон, раковина, убежище от мира. В ней чувствуешь себя неуязвимым и защищённым, здесь ты на своей территории, пусть даже твоя территория — дряхлый «ниссан» времён холодной войны. В нём нет музыки, потому что магнитола кассетная и вообще непонятно, как она работает. Впрочем, медам и месье, мы сами себе музыка.
18.06.2010