В четыре года мой сын спросил: «Что такое стриптиз?»
В пять поинтересовался, откуда берутся дети.
В шесть узнал, что секс иногда случается отдельно от любви.
В семь пытался понять, от каких болезней может защитить презерватив.
В восемь задал в Яндексе поиск: «детский секс».
Дальше будет так.
Одиннадцать — первый поцелуй.
Тринадцать… О боже, я не хочу думать о том, что случится в тринадцать.
Четырнадцать. Третий час ночи. Открывается входная дверь, мы с мужем опасливо выглядываем в коридор. За спиной у сына маячит что-то с подведёнными глазами и в розовом:
— Мама, папа! Это Зина, она опоздала на электричку в Люберцы и останется у нас ночевать!
И уводит её в детскую.
Мы с мужем (я обязательно в бигуди и халате в пионах, он — в растянутых трениках) замираем и испуганно переглядываемся.
Впрочем, свекровь уверяет, что есть и более драматичный сценарий:
— Мама, папа! Зина опоздала на электричку в Люберцы, и я иду её провожать.
Мой мальчик. Пешком. По шпалам. В Люберцы. С Зиной. А вдруг он не понравится Зининому папаше?!
Семнадцать.
Утром (в бигуди и пионах) выползаю на кухню, а там нога на ногу восседает Элеонора-виолончелистка. Брюнетка, косая чёлка до глаз, сигарета More в длинных пальцах с черными ногтями. На моей кухне. Пьёт мой кофе. Курит. Элеонора. А-а-а-а-а-а!
По словам свекрови, и тут может случиться более драматичная сцена:
— Мама, папа! Это Гиви, я его люблю.
Но всё-таки Элеонору я ненавижу больше Гиви.
Я никогда не рассказываю про капусту и аиста и честно отвечаю, что дети берутся от любви. Что секс и любовь — иногда разные вещи, а иногда — одинаковые. Что стриптиз — это такое танцевальное искусство. Что презерватив не защитит от гриппа и ветрянки. Что заниматься сексом нельзя до 18-ти (ладно, до 16-ти) лет. Что дети никак не могут вылезти через пупок и как правило появляются на свет иными путями… На этом месте мальчик глупо хихикал в пять лет, и по-прежнему глупо хихикает в восемь.
Я покупаю фильмы «Би-би-си» про живую природу. Продвинутые родители говорят, что на примере койотов и пингвинов дети отлично знакомятся с естественными физиологическими и психологическими процессами.
Мой сын смотрит и глупо хихикает. Что в пять лет хихикал, что сегодня.
Ещё я покупаю много специальных книг. Продвинутые психологи пишут, что в этих книжках о сексе рассказывается честно, просто и открыто, а детям очень важно, чтобы с ними говорили честно, просто и открыто, и тогда они (дети) всё понимают правильно.
Не знаю, что там понимает мой ребёнок, но хихикает по-прежнему глупо.
Один раз я попросила мужа: «Поговори с ним ты, это же мужские дела!»
Муж вошёл в детскую, закрыл дверь, серьёзно и громко сказал: «Сынок, давай с тобой поговорим о важном!» — после чего глупо захихикал. Тоже громко.
Все самые важные диалоги в нашей жизни происходят в магазине «Копейка» на Зюзинской улице.
— Ай, земляк, держи свою жвачку! — улыбается во все золотые зубы пожилая армянка.
— Мама, что такое земляк?
— Тётя из Армении, и твой дедушка из Армении — значит, вы оба родом из одной земли, армяне!
— Какие такие армяне? Я никакой не армян! Я… я… Я — ЕВРЕЙ!
Посетители (четыре местных пьяницы, один офисный клерк, две старушки и три таджикских дворника) замирают и смотрят на меня в ужасе.
— Мама, мама, смотри, тут «Баунти» и коробочка с голой тётей! Это презерватив? — и, не переводя дух: — А папа хоть раз в жизни пользовался презервативом?
Кассирша, естественно, замедляется. Я — тоже, но отвечать всё-таки приходится:
— Э-э-э-э… Конечно, любой мужчина хоть раз в жизни пользовался презервативом.
— А ты сама видела?
— Ну…- бросаюсь с ушами в кипящую лаву. — Видела.
Дворник одобрительно кивает, кассирша краснеет, сын глупо хихикает, но не сдаётся:
— А зачем? Чтобы тебя не заразить заразной болезнью?
В магазине — абсолютная тишина, даже кондиционер выключился от любопытства, кассирша отложила продукты и нагло смотрит мне в глаза.
Больше всего хочется сказать честно: «Чтобы не получился ещё один такой любопытный», — но, оказывается, даже правды может быть две.
— Мы просто предохранялись.
Формальный ответ — спасение родителя. Публика ждёт продолжения, но ребёнок переключается на «Сникерс» и кассиршу:
— А сколько калорий в одной килокалории?
Я выдыхаю и мстительно смотрю на барышню.
Спустя неделю в дневнике появилась запись: «На перемене в туалете набрали воду в презерватив и лопали! Примите меры!»
— Зачем, зачем вы это делали?
— Мама, ну ты же сама сказала, что каждый мужчина хоть раз в жизни им пользуется. Вот и я воспользовался. Только он лопнул.
«О Боже!» — сердце автоматически уходит в желудок, но, к счастью, быстро ориентируется и возвращается на место.
— А где вы его взяли?
— Да у многих есть.
— Зачем???
— На всякий случай.
— ????
— Когда физра болеет, мы в него воду наливаем и в девчонок кидаемся.
Попыталась делегировать принятие мер мужу.
— Прикол, мы тоже так делали в школе! Расслабься, он же мальчик, — и муж небрежно хлопнул меня по плечу.
— А я — девочка, девочка! Красивая девочка! — в комнате нарисовалась трехлетняя дочь. — Уже большая-большая девочка. У меня есть лак и помада, губки красить. Только грудь у меня маленькая, а я хочу как у мамы — большую-большую.
У мужа вдруг сузились глаза:
— Да я его, да я ему, да я их всех, да я…
— Кого?
— Да я Костика этого, или Додика… О Боже, а если Ростислав?!
Версия для печати
