Шесть лет Алисе исполнится лишь через два месяца, так что вопрос о том, идти ли ей в школу сейчас или через год, некоторое время обсуждался на семейных советах, еще весной. Традиционная российская формула «девочка может и попозже, ей в армии не служить» к израильским реалиям не применима. Посоветовались с заведующей детским садом, которая сказала: «Она вполне готова для школы, еще год в саду ей будет скучно». С ней оказался солидарен и наш дважды соотечественник, сын которого пошел в школу в прошлом году: «Израильская начальная школа ничем не отличается от детского сада, а учебники первых трех классов можно различить лишь по цифрам на обложке, зачем тянуть?»
Весной же, осознав себя отцом первоклассницы, я приобрел ей книжку «Готовимся к кита "алеф"». Большой формат, крупные буквы и цифры, черно-белая печать — чтобы можно было раскрашивать. Дочке книжка понравилась. Задания она делала самостоятельно. Иногда спрашивала моей подсказки, что именно делать, но предпочитала угадывать, что от нее требуется. Так, например, на картинке с шестью предметами и буквой «П» (она же «Ф») в центре Алиса дописала эту букву в слова, в которых она отсутствовала: «яблокоф», «пноски», «стулф».
Неделя до школы
За несколько дней до начала учебного года я побывал в школе первый раз (Алису туда уже водили на экскурсию из детского сада). А теперь нужно было разобраться со всякой бюрократией, а также проверить, насколько ребенок готов. Оказалось — очень даже неплохо готов. Сложности у нее возникли лишь с одним заданием — написанием собственного имени. Алиса знала, что начинать надо с «алефа», и все другие буквы знала, и как их писать — вот только никак не могла запомнить, в какую сторону — слева направо или справа налево.
Учительница дала мне список школьных принадлежностей, которые следовало купить. Над расшифровкой этого списка мы с женой (и словарем Баруха Подольского) бились целый вечер. Два самых сложных ребуса так и остались неразгаданными. Слова по отдельности были понятны, а вместе — получалась ерунда. Требовалось приобрести «треугольные карандаши» и «умные тетради». К счастью, в канцелярском магазине нашлось и то, и другое. Это просто мы оказались не в курсе последних достижений эргономики (треугольного сечения, благодаря которому дети правильно держат карандаш) и педагогики (умные тетради принципиально не отличались от книжки про «стулф», разве что меньшим форматом).
В последний день каникул состоялась генеральная репетиция торжественной церемонии начала учебного года. В репетиции участвовали только китаалефники, первоклашки. Видимо, учащиеся классов от «бет» до «хет» все уже знали. Пока учителя объясняли детям, что делать, я разболтался с папой одного из первоклашек. На местного папа похож не был вообще. Для американского у него было слишком умное выражение лица, для русского — слишком жизнерадостное. Оказалось, что они с сыном — из ЮАР, хотя по дороге в Израиль пожили в Штатах. Мы обсудили с новым знакомым свои собственные школьные годы. Оказалось, что между московской школой периода застоя и йоханнесбургской периода апартеида много общего: драки, ненавистная школьная форма, никому не нужные уроки.
Школа, день первый
Условного 1 сентября, выпавшего на 27 августа, мы с женой и дочкой отправились в школу на велосипедах. Школа в соседнем киббуце, ехать недалеко, максимум 15 минут. Обычно детей возит школьный желтый автобус, но день был особый — слишком много взрослых сопровождающих, на всех автобуса не хватило бы. Так что в порядке исключения все добирались своим ходом. Мы — тоже. Мимо коровника (с направлением ветра не повезло), плантаций авокадо, банановых пальм, знавшего лучшие времена парка отдыха соседнего киббуца.
Церемония начиналась в восемь утра. Обычно школьные занятия стартуют даже раньше — в семь сорок. Не в честь одноименной песни, а чтобы дети успели укрыться в кондиционированном классном помещении до того, как на улице наступит жуткая жара.
Сразу бросалось в глаза отсутствие столь привычных и обязательных букетов — вероятно, когда людей окружает цветущий сад, никому не приходит в голову дарить срезанные цветы. Ну, и форма одежды. Дети носят однотонные футболки со школьным принтом, по праздникам — белые. К родителям и таких требований не предъявляется. Шорты, сандалии на босу ногу — в России такие родители смотрелись бы странно.
Вся процедура очень напоминала построение на утреннюю линейку в пионерлагере. Колонны по классам, вынос флага школы, торжественный подъем флага государственного. Атмосферу пионерлагеря дополняли и одноэтажные домишки школы и летняя жара. Директор школы выступила с торжественной речью, в которой упомянула Давида Бен-Гуриона и процитировала Голду Меир (при этом мне почему-то вспомнилась Надежда Константиновна Крупская), поздравила школьников с началом нового, 5773 учебного года.
Потом стали вызывать первоклассников. Каждый ребенок должен был сделать следующее: 1) пожертвовать 1 шекель на какие-то благотворительные цели; 2) пожать руку директрисе; 3) получить воздушный шарик, надутый гелием; 4) пробежать через ворота с надписью «Шалом, кита "алеф"!». Алиса свой шарик довольно быстро упустила, тот скрылся в небесах. Ей выдали запасной — так как все первоклашки должны были выпускать шарики одновременно. Еще по два представителя каждого класса вызвали на специальный пьедестал, украшенный буквами от «алефа» до «хет». Алисе повезло попасть в число избранных. Еще всем первоклассникам вручили по специальной бумажной медальке — в честь торжественного события. Затем спели «Ха-тикву», гимн Израиля, под гитарный аккомпанемент. На этом церемония закончилась, дети разошлись по классам.
Не обошлось без накладок. Перед самой церемонией один из одноклассников (и бывших одногруппников Алисы) исчез. Он был найден мамой лишь к концу торжеств, на дороге между двумя киббуцами — видимо, мама, догадалась, что школа не произвела на сына должного впечатления и тот решил вернуться домой.
Когда все остальные дети пришли в класс, беглец уже сидел там, играл в мамин айфон. В классе было прохладно. Учительница быстро выпроводила родителей, поблагодарив на прощание двух мам, которые принесли на праздник собственноручно изготовленные конфеты в форме цветков, целый букет, а также торт, украшенный надписью. Надпись, разумеется, гласила: «Шалом, кита "алеф"!»
Ах, да, чуть не забыл про самую главную «шаломкиту»! Песню, которую знает и может подпеть любой израильтянин, которую каждый день крутят по радио и телевизору в начале учебного года, которую крутили во время торжественной церемонии. Слова написал Эхуд Манор, который для израильской песни сделал примерно столько же, сколько для советской и русской сделали Долматовский, Матусовский, Танич, Шаферан и Энтин, вместе взятые.
На русский язык ивритские песни переводить сложно. Поэтому кусочек песни Эхуда Манора «Шалом, кита "алеф" !» я перевел не на русский, а на русит. Это такой язык, на котором говорят в Израиле уроженцы бывшего СССР. Вот что получилось:
Где же Дана? Где же Хана? Ты не видел Йонатана? Почему не ходят в сад? Где же Дана? Где же Хана? Ты не видел Йонатана? Где теперь искать ребят?
Шалом! Шалом, кита «алеф»! Наш садик, бай-бай, литраот! Шалом! Шалом, кита «алеф»! Всех школьников школа зовет…
Версия для печати
