Недавно Букник-младший рассказывал о чудотворце Хони. Этот мудрец и праведник погиб во время войны между братьями Гирканом и Аристобулом. Они не нашли ничего умнее, как обратиться к римскому полководцу Помпею с просьбой разрешить их спор. Помпей с огромной армией подошел к Иерусалиму, занял город и штурмом взял Храм, в котором были сторонники Аристобула.

Помпей объявил Иудею подвластной Риму. Гиркана он назначил правителем и первосвященником, но запретил ему именоваться царем. Так Иудея вновь лишилась независимости. Гиркан оказался неспособен управлять страной, и власть досталась Антипатру — человеку жестокому и злопамятному. Наследником Антипатра стал Ирод — правитель ещё суровее и мстительнее.

Сегодня мы расскажем о Шемае и Авталионе, двух друзьях, больших знатоках закона. Шемая, глава Санхедрина, хорошо знавший, что представляют из себя власть имущие, говорил:

Возлюби труд, возненавидь власть и не стремись к сближению с сильными мира сего.

Главным делом жизни Шемаи и Авталиона было изучение Торы. Нередко они сутками не покидали бейт-мидраш, обсуждая различные детали закона.

Они были потомками геров, т.е. неевреев, перешедших в иудаизм (согласно легенде, среди их предков был ассирийский царь Санхерив). Несмотря на это, оба мудреца пользовались огромным уважением народа за глубокие познания в Торе, мужество и благочестие. Это очень раздражало некоторых представителей жреческой аристократии, которые страшно гордились чистотой крови и происхождением от самого Аарона, брата Моше.

Как-то в Йом Кипур первосвященник, окончив службу, вышел из Храма и направился домой. Естественно, его тут же окружила толпа народа. Но тут показались Шемая и Авталион — и народ, оставив первосвященника, кинулся к ним. Обиженный таким пренебрежением, первосвященник резко сказал мудрецам:

— Пусть идут иноплеменники с миром.

Шемая и Авталион ответили:

— Иноплеменники, поступающие подобно Аарону, уйдут с миром; а что будет с сыном Аарона, который не поступает как Аарон?

Собравшиеся легко поняли этот намёк: Аарон стремился к миру с каждым человеком. Так что первосвященник, кичившийся знатным происхождением, опозорил не только себя, но и своего знаменитого предка.

Он был чрезвычайно беден и зарабатывал на жизнь подённой работой, за которую получал минимальную плату — всего полдинара в день. Казалось бы, в такой ситуации человеку не до изучения Торы. Тем более что при входе в иешиву в то время требовалось заплатить привратнику четверть динара. Однако Гиллель ежедневно являлся в иешиву, где преподавали тогда Шемая и Авталион. Те, впрочем, не обращали внимания на бедно одетого человека, сидевшего где-то в задних рядах.

Как-то зимой, в пятницу, Гиллель не смог найти работу, и привратник не впустил его. Тогда Гиллель взобрался на крышу и, крепко ухватившись за решётки, припал лицом к маленькому окошку, чтобы услышать лекцию своих учителей.

Захваченный уроком, Гиллель не замечал ничего вокруг. Между тем пошел снег, который постепенно засыпал его с головой.

Как обычно, Шемая и Авталион просидели в иешиве всю ночь. Под утро Шемая взглянул наверх и удивленно сказал:

— Брат Авталион! Всегда в это время светало, а сегодня темно. Неужели сегодня так облачно?

Авталион взглянул наверх — и вдруг увидел в просвете человека. Мудрецы выскочили на улицу, поднялись на крышу и нашли окоченевшего Гиллеля, над которым возвышался сугроб высотой в три локтя.

Бережно снеся ученика вниз, они умыли его, смазали маслом обмороженные места, усадили у очага и стали расспрашивать, почему тот в субботу вдруг оказался на крыше.

Поняв, что произошло, Шемая и Авталион начали серьёзно заниматься с Гиллелем. И постепенно он достиг глубочайших познаний в Торе, став одним из величайших мудрецов Израиля.

Художник Дарья Клюшникова