Екатерина Суворова, арт-директор

Я росла на окраине Питера. Мы — поколение детей с ключом на шее — были предоставлены сами себе. Родители работали все время, а мы учились и веселились в меру способностей.

В то время все засматривались фильмом «Человек с бульвара Капуцинов». Я все никак не могла его посмотреть, но по пересказам подружек представляла эту историю как битву индейцев и ковбоев.

Вдохновлённые, мы строили шалаши, выделяли «секретные деревья» и плели головные уборы из голубиных перьев. У некоторых счастливчиков они были из вороньих перьев и даже из перьев чаек! Мы, девчонки, были краснокожими, мальчишки из соседнего подъезда, которые вечно нас задирали, — ковбоями. Мы, ясное дело, мечтали их проучить.

Готовясь к битве, мы три дня провели за гаражами, затачивая стрелы красным кирпичом и продумывая план операции. А стрелы у нас были загляденье! Ровные, с острыми наконечниками — из гвоздей, между прочим, — и с чаячьими перьями. Кстати, стрелы научил меня делать папа — вряд ли он думал о травмоопасности.

Моей сестре было тогда года четыре, и она совершенно не умела держать язык за зубами. А мне, конечно же, приходилось брать ее с собой на улицу.

Настал час «Х», и сестричка себе не изменила:
— Мама, а я тебе не скажу, что Катя за гаражами стрелы делает! — раздалось дома на кухне, в тот момент когда мы уже были в засаде.

После этого сообщения целую армию индейцев, экипированную и вооружённую до зубов, родители с позором разогнали по домам.