Вячеслав Полунев, редактор.

Это был 1987 год, мы тогда жили во Фрунзе, нынешнем Бишкеке. Я учился в восьмом классе, и все мои одноклассники начали качаться, превращаться в таких мускулистых хулиганистых подростков.

Никаких силовых приспособлений под рукой не было, зато возле дома валялась бордюрная плита. И я решил сделать такой вполне нормальный ход — использовать ее вместо штанги! Дома, лёжа на спине, смогу качать свою молодую грудь, рассуждал я.

Наша семья жила в одном из этих сейсмоустойчивых трёхэтажных киргизских домов, на первом этаже. Плиту до балкона я как-то дотолкал, но чтобы запихать на балкон, нужно было поднять её — а весила она килограмм 80 - метра на два над землёй.

Я метнулся домой, нашёл верёвку, скинул её, спрыгнул сам, обвязал камень, вернулся в дом, давай тащить и… моё пыхтение услышала мама.

— Ой-ой-ой, сынок, ты же надорвёшься! Давай я помогу!

— Ага. Ты тяни, а я сейчас снизу толкать буду. — И выпрыгнул с балкона снова.

Она тянула, я толкал, пока не грохнулась эта бетонная дура на пол, оставив вмятину, разумеется. Мама спросила:

— А что ты собираешься делать с этим?!

— Как что? Спортом заниматься буду!

— Каким?!

— Качаться начну.

— Так, может быть, тебе гантели купить?

Я отказался.

Чуть позже понял, что этой бандуриной я себе ничего не накачаю: в руки её брать совершенно неудобно, того и гляди не удержишь, свалится и раздавит. В итоге просто тренировался на турнике.

Друзьям же, напротив, рассказывал, как круто качаться бетонной плитой, и был убедителен! Приходя ко мне в гости, один за другим, они обязательно пытались сделать по несколько подходов: стара-а-а-тельно кряхтели, отвергая глыбу от себя.

Одноклассник-киргиз спросил меня: почему ты всех побеждаешь на руках? В реслинг, то есть. Его глаза округлились и заблестели, когда я ответил, что успех — в качании плитой. И он купил её у меня.