Подобно Шемае, Авталиону и другим мудрецам, рабби Меир был потомком прозелитов — его предки-римляне в своё время приняли иудаизм. По легенде, род их был знаменит и восходил к императору Нерону.

Талмуд говорит, что настоящее имя р. Меира было Негораи. Прозвище Меир (на иврите — «светильник», «источник света») он получил за необыкновенные познания в Торе.

Р. Меир работал переписчиком. Он писал мезузы, свитки Торы и другие священные книги. Меир обладал феноменальными способностями: как-то раз он по памяти переписал всю книгу Эсфирь, не сделав ни одной ошибки. Его ремесло считалось очень почётным и ответственным. А он был одним из лучших переписчиков.

Когда римляне отменили запрет на изучение Торы, введённый после восстания Бар-Кохбы, во главе еврейской общины встали три мудреца: р. Шимон бен Гамлиэль, р. Натан и наш герой. Р. Шимон бен Гамлиэль принял титул наси (патриарх), а р. Натан и р. Меир — титулы ав бейт-дин и хахам, то есть «глава суда» и «мудрец».

Сначала все они пользовались равными почестями — когда кто-нибудь из них входил в дом учения, все находившиеся там вставали. Однако это не понравилось р. Шимону бен Гамлиэлю, который хотел править единолично. Поэтому он установил новые порядки, чтобы все видели, кто главный:

— Когда входит патриарх, все встают и остаются на ногах, пока он не скажет: садитесь. Когда входит глава суда, ближайшие к проходу выстраиваются в две шеренги и стоят, пока он сам не сядет. Когда входит хахам, все поднимаются поочерёдно, пока он идёт к своему месту.

Это очень не понравилось р. Натану и р. Меиру, и они стали думать, как низложить патриарха:

— Низложить патриарха? Легче сказать, чем сделать: р. Шимона все уважают, к тому же он сын прежнего наси, рабана Гамлиэля.
— У меня есть план, — успокоил друга р. Меир. — Ведь патриархом может быть только настоящий знаток Торы, не так ли?
— Конечно.
— А мы докажем всем, что Шимон бен Гамлиэль её не знает.
— Но как? Ведь он известный учёный.
— Очень просто. Есть такой трактат — Укцин, в нём содержатся законы о ритуальной нечистоте разных продуктов. Я точно знаю, что Шимон бен Гамлиэль в этих правилах не силён. Поэтому завтра, когда он придёт в Дом Учения, мы при всех станем спрашивать его про трактат Укцин, а когда он запнётся — скажем: «Разве может тот, кто не знает целого трактата, быть патриархом?»

Друзья ударили по рукам. Однако их разговор услышал другой мудрец, р. Яаков бен Карши, который решил предупредить патриарха. Правда, идти с доносом он не захотел. Вместо этого р. Яаков устроился неподалеку от Шимона бен Гамлиэля и стал громко читать трактат Укцин.

Услышав, что ученик занялся малоизвестным текстом, р. Шимон решил тоже освежить в памяти эти законы. Так что когда на следующий день р. Меир и р. Натан приступили к исполнению плана, из их затеи ничего не вышло — патриарх блестяще ответил на все самые сложные вопросы, после чего запретил заговорщикам появляться в Доме Учения.

Однако р. Натан и р. Меир не сдавались. Через своих учеников они стали передавать патриарху разные головоломные вопросы, которые выдумывали специально. И если р. Шимон бен Гамлиэль не мог ответить, друзья писали записки с ответами и кидали их в окно.

После очередной записки один из мудрецов, р. Иоси, громко воскликнул:

Со временем изгнанным мудрецам позволили вернуться в Дом Учения. Однако их затея провалилась — р. Шимон бен Гамлиэль сохранил за собой пост наси. А чтобы наказать заговорщиков, р. Шимон запретил упоминать их имена в связи с какими-либо установлениями. С тех пор вместо «р. Натан говорит» стали писать «одни говорят», а вместо «р. Меир говорит» — «другие говорят». В таком виде эти законы и дошли до наших дней.