В три-пять лет еврейский мальчик поступал в начальную школу — хедер. Сначала он учился читать и писать, потом постигал Тору с комментариями и, наконец, Талмуд. Обычно такие школы содержала община, но существовали и частные хедеры. Классы в них были поменьше, а уровень преподавания повыше. В программе хедера не было привычных для нас биологии или литературы. Наоборот, ученики обсуждали вопросы, которые могут сейчас показаться странными или даже смешными.

С детства знал я три мёртвых языка: древнееврейский, арамейский и идиш (последний некоторые вообще не считают языком), и воспитывался на культуре еврейского Вавилона — на Талмуде. Хедер, где я учился, — это была просто комната, в которой ели и спали, а жена учителя готовила еду. Меня не учили ни арифметике, ни географии, ни истории, физике или химии, но зато нас учили, как поступить с яйцом, если оно снесено в субботу, и как следует совершать жертвоприношение в храме, разрушенном два тысячелетия тому назад. Исаак Башевис Зингер. «Шоша».

Учиться тогда, как и сейчас, было совсем непросто. И дети старались увильнуть от занятий под любым предлогом. С удовольствием выполняли они поручения раввина: «занимались такими делами, как обдирка крупы и раскатывание теста. У воронковских меламедов они делали работу и погрубее. Например, у учителя Зораха, да и у других меламедов, дети Нохума Вевикова как миленькие мазали глиной пол накануне субботы, попарно выносили помойное ведро, поодиночке таскали воду из колодца и по жребию нянчили ребёнка. Сбегать к резнику с курицей и работой не считалось. Особой честью было помочь жене учителя ощипать курицу. Ребята предпочитали делать что угодно, лишь бы не учиться. Учение в хедере было хуже всякой работы». Шолом-Алейхем. «С ярмарки».

К двенадцати-тринадцати годам мальчики оканчивали начальную школу. Научившись читать и худо-бедно понимать основные священные тексты, подростки начинали работать. И лишь самые талантливые (в основном это были выпускники частных хедеров) продолжали образование, поступая в высшие учебные заведения — иешивы.

Обычно иешивой руководил известный учёный: община приглашала его в город, предоставляла дом и необходимые средства, на которые он содержал семью, выплачивал жалованье преподавателям и обеспечивал учеников едой и кровом. Имя известного талмудиста служило лучшей рекламой иешивы: чтобы попасть к знаменитому человеку, ученики были готовы отправиться даже в другую часть страны.

В иешиве были постоянные преподаватели (алуфей а-иешива), проводившие уроки Талмуда и Галахи. Кроме того, глава иешивы ежедневно читал лекцию для всех учеников и преподавателей. Однако большую часть времени студенты занимались в парах: один был новичком, а второй — более опытным студентом. Более опытный иешиботник подтягивал младшего, а заодно и сам лишний раз повторял материал.

В иешиву, да и в хедер, ходили только мальчики. А где и как занимались девочки? По еврейским законам, девочки не обязаны учить Тору, поэтому они обычно не знали иврита. Состоятельные люди приглашали к дочерям меламеда — он преподавал основы этики и объяснял отдельные религиозные установления. Но некоторым барышням всё же удавалось поучиться. Один из таких случаев описывает Исаак Башевис Зингер в рассказе «Ентл-ешиботник». В фильме, снятом по этому рассказу, роль девушки, которая переодевается юношей и идет в иешиву, сыграла Барбра Стрейзанд. В 1984 году создатели фильма получили премию «Оскар».

К восемнадцати годам иешиботники обычно женились. Обзаведясь семьёй, почти все студенты покидали иешиву и либо начинали заниматься торговлей, ремеслом или другим делом, либо становились проповедниками, переписчиками Торы, учителями или даже раввинами захолустных местечек. Женатый иешиботник получал титул хавер (мн. ч. хаверим). Это означало, что отныне он считался не студентом, а самостоятельным учёным, который может учиться сам и учить других.