Учиться, спорить и дружить

Андрей Усачёв. ИМА, АБА и другие. Путешествие в иврит

Мосты культуры/Гешарим, 2005

Встречаются однажды четыре газеты: английская, русская, израильская и французская.
Между прочим, это никакой не анекдот. Абсолютно реальная история. Где встретились? В самолете. Их в спешке забыли владельцы. Но газеты совершенно не обиделись. Они тут же заспорили, какой язык самый сложный.

– Оу! Английский, уверена, – сообщила британская пресса. – Мы имеем шестнадцать времен в английском языке. Например, когда вы захотите сообщить, что играете на пианино – просто умеете это делать, – вы скажете: «I play piano» и используете Present Indefinite – настоящее неопределенное время.

Но если вы скажете «I am playing piano», значит, вы играете на инструменте прямо сейчас. Это совсем другое время – Present Continuous (настоящее продолженное), можете не сомневаться!

Ещё в английском есть слова, которые пишутся длинно, а читаются коротко. Только посмотрите на это:
«дочь» – daughter [dɔ:tə] – восемь букв, а произносятся всего четыре, на самом деле!
«смех» – laughter [la:ftə] – отличается от дочери всего на одну букву, но при этом читается совершенно по-другому.
Про английскую грамматику даже шутят: «Говорим Манчестер, а пишем – Ливерпуль».

– Ола-ла! – перебила французская газета и затараторила: – Во французском языке тоже часто пишется много букв, а читается – мало.
К тому же «стол» и «стул» женского рода, а «книга» – мужского, вот так-то! Без сомнения, самая крутая здесь я, потому что вы все газеты, а я – журнал, ведь по-французски Le journal – это и есть газета!
И вообще, что бы вы ели без французского языка? «Пюре», «суп», «компот», «соус», даже «вермишель» – это всё французские слова.

– Подумаешь! – слегка обиделась русская газета. – Я лично суп ненавижу, а на обед всегда ем жареную картошку с котлеткой!
– Ну, «картошка» – может, и ваше слово, но «котлета» – точно позаимствовано из французского, cher ami!
– Чего это ты меня шерамыжником обзываешь? Я разве эти котлеты у тебя клянчил?
– Да ну тебя! – рассмеялась парижанка. – Ваш обидный «шерамыжник» произошел от любезного французского cher ami, что означает «милый друг»!

– От заимствованных слов, кстати, много пользы, – задумчиво протянула русская газета. В Англии едят на завтрак джем, во Франции – конфитюр, а в русском есть и джем, и конфитюр, и варенье…
И вообще, русский – самый сложный язык! Падежей много. Да одни склонения чего стоят! А ещё в русском есть очень-очень сложные буквы: «ж», «щ», «ш» Только попробуйте выговорить!

Тут уж израильская газета не могла промолчать и солидно заявила:
– А вы попробуйте поговорить на иврите! Алфавит совсем другой, гласных звуков нет, писать надо справа налево! Кстати, слов заимствованных не так уж и много. У всех президент, а у нас – наси; вы говорите «парламент», а мы – кнессет, собрание; у вас синагога, а у нас – бейт-кнессет, дом собрания.

– Ничего себе! – хором закричали газеты. – Да такой язык выучить невозможно! Как же всё запомнить?!
– А книжки надо хорошие читать! Бывают такие весёлые стихи, что даже ребенок легко выучит иврит:

– Вот потеха!..
– Ух, умора!..
– Ну и уши у ХАМОРа!..
Ослик им не отвечает,
Только головой качает.

Смешная ящерка ЛЕТАА
Когда-то в древности летала…
Тогда она была драконом –
Большим, крылатым, многотонным!

Или вот ещё:

КИШУ – кабачок
Загорал в огороде.
И вдруг –
Незнакомая мышка подходит.

И вежливо просит:
– Кишу-кабачок,
Можно я вас
Укушу за бочок?

Кишу долго думал,
Пыхтел и сопел.
А после ответил:
– Кусай… я поспел!