Новорожденным обычно все равно, что им читают и поют. Многие с удовольствием засыпают под Бетховена, а едят под Блейка (или наоборот). Но большинство подросших младенцев уползают от матери, которая пытается читать вслух «Илиаду» — даже в переводе на русский. Кроме того, считается, что детям для развития речи полезно читать именно детские стихи — там, мол, правильные ритмы, сюжеты и запас слов. А еще — показывать картинки. Много картинок.

Допустим, мама-филолог и папа-физик познакомились в гостях, потом долго гуляли по городу, подхватывая друг за другом стихотворные строки. Родив ребенка, они, конечно, планируют читать ему книжки. Ребенок не возражает, даже наоборот. Но скоро начинают роптать родители.

«Мыши водят хоровод! На лужайке дремлет кот», — выводит молодая мать полезную для детской речи потешку и, уложив ребенка, еще долго не может избавиться от ее ритма. «Ничего, — утешает молодой отец, — скоро уже можно будет читать настоящие стихи».

«Зайку бросила хозяйка. Под дождем остался зайка». Молодой отец в шестой раз за день читает эти настоящие стихи и понимает, что все остальные цитаты из его головы давно испарились.

Во-первых, конечно, Хармс. Детей он якобы терпеть не мог и даже призывал бросать их в яму. Тем не менее, увлеченно работал в детской периодике.
Изданий Хармса много, и различают их по художникам, потому что стихи повторяются более или менее одни и те же. Некоторые произведения, скажем так, довольно странные, но большинство — вполне подходят для маленьких детей. Удивительно, но «заумный» Хармс зачастую писал более детские стихи, чем многие признанные советские детские классики. У них — игра слов и ироническое подмигивание взрослым, а у Хармса — простые действия и многочисленные повторы.

Уж я бегал, бегал, бегал
и устал.
Сел на тумбочку, а бегать
перестал.
….
Надоело мне сидеть,
захотелось полететь,
разбежаться,
размахаться
и как птица полететь.

И полуторогодовалому понятно.

Другой обериут — Введенский. «Детгиз» выпустил эстетское издание, куда вошли почти все его детские стихи. Есть и проза — «Повесть о девочке Маше».
Но чтобы порадовать не только себя, но и ребенка, лучше начать с книги «Щенок и котенок». Простые слова и реалистичные иллюстрации, в которых автор послесловия видит и второй, «взрослый», пласт. В стихотворении нет ни кочерги, ни ваксы, ни чернил — все реалии понятны любому хоть раз выезжавшему за город малышу. Кому-то может не понравиться тема охоты, но ей посвящена всего одна страница.

Ходят гулять
по траве,
по дорожкам
Щенок и котенок
в поля и леса.
Среди земляники,
черники,
морошки
Однажды в лесу
они встретили
пса.

Детские стихи писал, оказывается, и Осип Мандельштам. В этом году вышли две книги, и обе про трамваи: «Сонные трамваи» в издательстве «Вита Нова» и «Два трамвая» в «ОГИ».
«Два трамвая» — тоже издание для эстетов. В него вошли стихотворения, написанные в 1925–1926 годы.
Контрастные ретроиллюстрации Кристины Зейтунян-Белоус воссоздают стиль эпохи. А лексика — реалии эпохи (полотеры, примус и т.п.). Это уже не для полуторагодовалых малышей: объяснять придется многое.

Однажды утром сел в трамвай
Первоступенник-мальчик.
Он хорошо умел считать
До десяти и дальше.

И вынул настоящий
Он гривенник блестящий.

«Сонные трамваи» – полное издание детских стихов Мандельштама с очень красивыми иллюстрациями Веры Павловой, которые наверняка понравятся и детям, и взрослым. Иллюстрации стилизованы под 20-е годы, но это не плакат, а сказка: яркие трамваи и утюги не менее живые, чем люди и кони.

У каждого трамвая
Две пары глаз-огней
И впереди площадка,
Нельзя стоять на ней.
Он завтракает вилкой
На улицах больших.
Закусывает искрой
Из проволок прямых.
Я сонный, красноглазый,
Как кролик молодой,
Я спать хочу, вожатый:
Веди меня домой.

Понравится ребенку или нет, заранее неизвестно, но такие книги приятно держать в руках; приятно также говорить «Вчера я читала Пете на ночь Мандельштама» — если, конечно, вы сами любите этого поэта.

Существует много изданий детских стихов Маяковского. И иллюстраторов немало. У Надежды Богуславской — приглушенные цвета и мягкие тона; у Натальи Салиенко — плакатная контрастность. А еще, конечно, Ювеналий Коровин. Возможно, именно книжки с его иллюстрациями вам читали в детстве родители.
Стихи все тоже знакомые: «Что ни страница, — то слон, то львица», «Что такое хорошо и что такое плохо», «Кем быть», «Конь-огонь», «Мы вас ждем, товарищ птица». Не каждый родитель будет читать вслух «Возьмем винтовки новые/ на штык флажки!/ И с песнею в стрелковые/ Пойдем кружки». Но зато стихи Маяковского можно показать даже не читающему дошкольнику, и он увидит, что слова в них стоят не совсем так, как обычно, — лесенкой. Возможно, это будет чем-то ему полезно.

Труд большой рабочему —
Простоять всю ночь ему.
Чтобы пламя не погасло,
Подливает в лампу масло.

Кличет книжечка моя:
 — Дети, будьте как маяк!
Всем,
кто ночью плыть не могут,
освещай огнем дорогу.
Чтоб сказать про это вам,
этой книжечки слова
и рисуночков наброски
сделал
дядя
Маяковский.

* * *

Зверю холодно зимой.
Зверик из Америки.
Видел всех. Пора домой.
До свиданья, зверики!

«Баллада о маленьком буксире» Бродского издана в виде роскошного альбома с иллюстрациями Олейникова. Это расширенная и как бы детская версия четверостишия про смерть на Васильевском острове, где лирический герой — не поэт, а буксир. Он встречает большие заграничные корабли, а потом провожает их в далекие земли, куда сам никогда не попадет. Кажется, что маленькому ребенку в этой книге не будет понятно ничего, кроме слова «корабль», но, как ни странно, многие слушают завороженно, а научившись разговаривать, цитируют наизусть. Возможно, детей зачаровывают иллюстрации большого размера. Проснуться от того, что тебе в глаз тычут книгой Бродского и требуют немедленно читать и смотреть, — это ли не мечта родителя-филолога?..

Я — буксир.
Я работаю в этом порту.
Я работаю здесь.
Это мне по нутру.
Подо мною вода.
Надо мной небеса.
Между ними
буксирных дымков полоса.
Между ними
буксирных гудков голоса.

Есть еще одна книжка «детского Бродского» — «Слон и Маруська». Там и стихи (включая тот же «Буксир»), и проза — для детей постарше. Но местами кажется, что автор слишком старается быть детским, — да простят меня питерские небеса за эту хулу.

Ну а как же Пушкин?! Пушкин форева. Приготовьтесь объяснять, что такое «Лукоморье», «рать», «скопец» и т.п. — и вперед. Правда, хорошее издание придется ловить, как золотую рыбку, в море аляповатых книжек. К счастью, некоторое время назад переиздали сказки с иллюстрациями Конашевича.