Помнишь, мы говорили об Аврааме. Но почему-то забыли рассказать о его детстве. А ведь история Авраама начинается ещё до его появления на свет. И, конечно, в этой истории есть свои злодеи, свои герои, да и жертвы тоже есть.
Я представлю тебе главного злодея. Его звали Нимрод. Он был великим царём, и подданные преклонялись перед ним, как перед Богом. Именно Нимрод приказал построить
Вавилонскую башню.
Ещё он прославился как храбрый воин и охотник. Говорят, что в этом ему помогала чудесная одежда, которую он получил по наследству. А сшил эту одежду сам Всевышний — для Адама, после того как изгнал его из райского сада. Надев её, Адам мог одолеть любого зверя, а также понимать язык животных и птиц. Ной спрятал её в Ковчеге и передал своим сыновьям. А потом она попала к Нимроду.
Он никому не рассказывал о чудесном одеянии, благодаря которому стал очень искусен в охоте. Тора называет его звероловом-богатырём. Слава о Нимроде быстро разнеслась повсюду. Вот он и возомнил себя Богом и заставил всех себе поклоняться.
Жизнь Нимрода текла спокойно и счастливо, пока в одно прекрасное утро к нему не пришли предсказатели. Они сообщили, что вскоре должен родиться мальчик, который его победит. Нимрод подумал минуту и сказал: «Ну, это не беда, с завтрашнего дня мы будем убивать всех новорождённых мальчиков!» Главный советник царя, Терах, будущий отец Авраама, спросил: «Моя жена тоже ждёт ребёнка. Ты же не прикажешь убить и мое дитя?» — «Ты верно мне служишь, — ответил Нимрод, — пусть твой ребёнок живет!»
Приказ Нимрода был исполнен. Однако через некоторое время к нему опять пришли предсказатели: «Звёзды указывают на то, что ребёнок жив. Наверное, это сын Тераха». Услышав это, советник бросился домой, схватил младенца и спрятал его в пещере далеко от дома. Там он и рос, вдали от людей.
Прошло время, история эта стала забываться, Нимрод отменил свой указ, и Терах вернул сына домой.
Но Авраам был необычным ребёнком. Он стал убеждать окружающих в том, что не стоит поклоняться божкам, что есть только один Бог. Слухи о странном мальчике дошли и до Нимрода. И он приказал привести Авраама.
— Авраам, говорят, что ты не желаешь служить богам и не признаешь моей власти. Правда ли это?
— Да, правда. Но я готов поверить, что ты и есть самый главный Бог, при одном условии.
— Говори.
— Каждое утро солнце встает на востоке, а заходит на западе. Сделай так, чтобы хотя бы один день было всё наоборот: пусть солнце восходит на западе, а садится на востоке.
— Да этот мальчишка просто издевается надо мной, — закричал Нимрод. — В темницу его!
Авраам просидел в тюрьме десять лет. И вот Нимрод вспомнил об упрямом мальчишке и приказал привести его.
— Ну что, если хочешь выйти из тюрьмы, поклонись какому-нибудь идолу, и я тебя помилую.
— Хорошо, я поклонюсь огню.
Нимрод с удовольствием потёр руки. Но Авраам продолжил:
— Хотя нет. Лучше я поклонюсь воде, она же главнее огня, так как может его потушить… Хотя нет, и на воду найдётся управа: ветер высушит воду — поклонюсь-ка я ветру!
— Ах, ты опять издеваешься! Ты об этом пожалеешь! Стража, новый приказ! Пусть на главной площади построят глиняную печь, обложат её дровами и сожгут этого наглеца заживо. Я даю три дня на то, чтобы все жители города принесли брёвна к месту казни.
Слуги исполнили приказ Нимрода. Получилась громадная печь, внутри которой был заперт Авраам. Сколько его родители ни плакали, ни умоляли Нимрода, ничего не помогало.
Настал день казни. На площади собралось много людей. Слуги Нимрода подожгли поленья. Дров было столько, что они горели целых три дня. На третий день Нимрод решил, что пришло время показать народу то, что осталось от бунтовщика. Впредь никто не должен был сомневаться в величии Нимрода! Но, когда царские слуги разгребли костёр, они к своему ужасу увидели в печи живого и невредимого Авраама. Он расхаживал взад и вперёд, пространство вокруг него благоухало, а дрова превратились в цветущие ветви.
Нимрод и все его советники кинулись кланяться Аврааму.
— Не кланяйтесь мне, я — просто человек. Лучше поклонитесь Творцу всего живого.
После этого у Авраама появилось много последователей. Но это уже совсем другая история.