Дарья Новаторова, журналист, филолог.

За окном 1995 год, я вот-вот пойду в школу. Потом, осенью. А сегодня у меня седьмой День рождения, и мне дарят её — мою первую Барби.

Она совершенство: стройная, улыбчивая, миниатюрная красавица с роскошными каштановыми волосами до самых пят. Они-то, правда, мне не особенно нравятся: длинноваты и неестественны. Но я знаю, что делать.

Я усаживаю куклу в кресло, беру ножницы, накрываю полотенцем — все взаправду: подравняем чуть-чуть.

Щ-щ-щ-елк. Нет, еще длинно. Щ-щ-щ-елк. Теперь волос уже до попы, так гораздо лучше — и я вошла во вкус! Щ-щ-щ-елк. Справа чуть длиннее, чем слева… Щ-щ-щ-елк. Ну что ж, каре. Щ-щ-щ-елк. Ох. А это уже смахивает на папин «ежик». Но она красавица!

Ох, что это?!..

Несколько «прядей», вдруг, неожиданно, остаются у меня в руке. С чего бы это?

Я беру расческу и стараюсь аккуратно прикрыть оставшимися волосами пластмассовую проплешину. Становится ещё хуже. Моя подруга стремительно лысеет, и я молча, беспомощно наблюдаю этот процесс. Потом начинаю реветь.

Мама обнаруживает меня, ножницы, разбросанные вокруг волосы и почти полностью лысую, обезображенную куклу — всего минут двадцать, как из коробки. Победив приступ смеха, мама быстро находит выход.

К концу моего седьмого Дня рождения у меня уже вторая кукла Барби: с роскошными рыжими волосами из ниток, которые мама одну за другой весь вечер вшивала ей в голову.

А парикмахеров я недолюбливаю до сих пор.