Звезда в горсти

Елена Аксельрод — поэт и переводчик, дочь замечательного художника Меера Аксельрода. В недавней книге воспоминаний «Двор на Баррикадной» она с удивительным тактом и необыкновенно подробно описала годы своей московской жизни. Сегодня Елена Аксельрод живёт в Израиле, и голос её, доходящий оттуда, переполнен отзвуками детства, замечательного и трогательного.

Недавно Букник-старший брал у неё интервью.

Первая детская книжка Елены Аксельрод — «Ванька-Встанька и Санька-Спанька» — была опубликована ещё в 1961 году в издательстве «Детский мир». С тех пор в Москве в «Детской литературе» и «Малыше» у неё вышло немало книг, тоненьких и толстеньких, — например «Кто проснулся раньше всех». Книга открывалась таким стихотворением:

Городу ночью
Холодно стало.
Ночь для него
Одеяло достала.
Снегом заботливо
Город одела
И посветлела
От доброго дела.

Эти стихи вроде бы непритязательны, и мир детства в них спокоен и привычен. Но взгляд любопытного ребёнка способен увидеть в них главное — скрытую тайну. Так светящееся зёрнышко звезды становится настольной лампой, другая звезда — светлячком, а солнце — шляпкой гриба, и простые, казалось бы, сопоставления превращают весь мир в загадочный ребус, который хочется — и необходимо! — разгадать.

Психолингвисты давно пришли к выводу, что маленькие дети плохо понимают метафоры и, как правило, не умеют их объяснить. Однако наблюдения тех же специалистов и родителей доказывают, что в самой детской речи полным-полно метафор. Этим психологическим противоречием и пользуются хорошие детские поэты: смотря на мир глазами ребёнка, они подталкивают малыша к активному освоению родного языка и всего того, что нас окружает. Именно так поступает и Елена Аксельрод, чьи стихи мы будем сегодня читать.

Поздно

Поздно. С неба ночь глядит.
Кто-то на небе гудит.
Это птица-самолёт
Звёзды-зёрнышки клюёт.
Только зёрнышко одно
Испугалось, сорвалось.
Вот оно, вот оно —
На столе моем зажглось.

Кто проснулся раньше всех

Я проснулся раньше всех —
У меня с утра дела.
Я проснулся раньше всех —
Мама завтрак подала.

Значит, мама встала раньше меня?

Раньше всех во двор бегу,
Вижу — клякса на снегу.
Эта клякса — чёрный кот,
Он под лестницей живёт.

Значит, кот встал раньше меня?

Бабушка в большом платке
Пса ведёт на поводке.

Значит, бабушка и пёс встали раньше меня?

А на ближнем перекрёстке
Тётенька сидит в киоске.

Значит, тётя-продавщица встала раньше меня?

И по улице народ
Всё идёт да идёт.

Значит, все эти люди встали раньше меня?

Чтобы снова не проспать,
Раньше всех я лег в кровать.

Я проснулся на рассвете —
И столкнулся с дядей Петей.

Не ложился он вчера:
Он работал до утра.

На бульваре

Липы за руки взялись,
Липы ветками сплелись.
Ветер злится: «Повалю-у-у!
Я упрямых не терплю-у-у!»
Дунул снова что есть сил,
Но деревья с ног не сбил.
Ветер громко засопел,
Засопел, рассвирепел,
Закружился на снегу,
Поднял в городе пургу.

Мотороллер тарахтел

Мотороллер тарахтел,
Вдоль по улице летел:
Трах-тах-тах,
Тара-ра-рах —
Нагонял на встречных страх.

Утке страшно, утке жутко,
В лужу, в лужу мчится утка.

Скачут прочь встревоженные
Лошади стреноженные.

Петухи горластые
Храбростью не хвастают,
Сонных кур прогнали с места.
— Кар-ра-ул! — кричат с насеста.

Мотороллер незнакомый
Повалил скирду соломы,
Вдоль домов пронёс свой рёв,
Пыль взметнул — и был таков.

Не со зла он так шумел —
Не шуметь он не умел.

Звезда в горсти

И лес был тёмным,
И вода,
Когда мы шли домой.
Вдруг я зажмурился —
Звезда
На палец села мой.
И я звезду зажал в горсти.
Звезда просила:
— Отпусти!

Звезду я выпустил из рук,
Хоть было жаль немного.
И снова темнота вокруг,
И не видна дорога…

Вдруг вижу:
Светится сучок!

Так вот ты где,
Ночной жучок —
Моя звезда,
Мой светлячок!

На реке

В первый раз
Веду я лодку.
Вёсла взял у папы.
Вывел лодку
На серёдку,
Вёсла, точно лапы.

Им сердитая вода
Говорит:
— Куда? Куда?
Что вы мне мешаете?
Что меня мешаете?

Лодку отгоняет
И вперёд толкает.

Лодка очень рада —
Ей того и надо.

В лесу

Вот солнышко сквозь облака,
Как шляпка рыжая грибка,
То глянет, то скрывается.
А шляпка рыжая грибка,
Сквозь травы,
Как сквозь облака,
Навстречу пробивается.

Когда столкнулись у ствола,
Я подосиновик нашла.

В море мылся великан

Над водой стоял туман.
В море мылся великан.
Мыла целый магазин
Израсходовал один.
Прямо в нас швырял он мыло,
Мыло пенилось и плыло,
Мыло море побелило,
Море злилось и бурлило:
Рассердил его буян —
Чистоплотный великан.

О чём мычат коровы

У коров рога-короны,
Важный вид, серьёзный вид.
Состязались три коровы,
Кто кого перемычит.
И одна сказала:
— МУ-У!
А ещё одна:
— МУ-МУ-У-У!!
Ну а третья:
— МУ-МУ-МУ-У-У!!!
Слышите, какая я
ГО-ЛО-СИС-ТА-Я!
Потому-у
Со мною — МУ-У!-
Не сравниться НИКОМУ-У!

Мимо мчался паровоз,
Он состав тяжёлый вёз.
Перевёл он дух
И вздохнул: — У-УХ!

И от этого от вздоха
Трём коровам стало плохо.
Замычали: — МУ-МУ-МУ-У-У!
Это кто в густом ДЫМУ-У?
Оглушил нас ПОЧЕМУ-У?
Заглушил нас ПОЧЕМУ-У?
МУ-У! Какой могучий крик!
Это, верно, грозный бык,
Грозный бык из дальних стран,
Скороход и великан,
Он копытами стучит,
Громче всех коров мычит…

И с тех пор коровы эти,
И не эти —
Все на свете —
Вслед грохочущим вагонам
Смотрят взглядом удивлённым
И мычат вдогонку: —
— МУ-У!
КТО?
ОТКУ-У-ДА?
ПОЧЕМУ-У?

Cтарый гном

ВЕЧЕРОМ

Лист шептался с листом,
Перелистывался том.
Над последним листом
Старый гном забылся сном.

УТРОМ

Утром глаза не протрёт никак:
— Если я гном, где же мой колпак?
Под креслом искал, под столом, под окном:
— Без колпака какой же я гном?
Плечами пожал и добавил со вздохом:
— Быть просто дедушкой тоже неплохо.

Про верблюда

ТУМАН

Дорога такая безлюдная —
Туманная и верблюдная.
Верблюд в тумане один.
Только спины машин,
Только машин бока.
До встречи, верблюд, пока!

ГРУСТНЫЙ ВЕРБЛЮД

Стоит верблюд, красив и горбат.
Стоит верблюд, ничему не рад,
На холме, впереди небосклона
Грустит под красной попоной.
Сейчас на него взберусь
И — до свиданья, грусть!

Встреча

Подружку просит пёс цепной:
— Облай кого-нибудь со мной!
А та в ответ хвостом виляет
И даже на котов не лает.
Видать, другое воспитание,
А может быть, не то питание.

Три травинки

Травинки между гор росли
Без дождика, в жаре, в пыли.
Три серые травинки
Тонки, как паутинки.
Дивится камень горный:
— Малы, но как упорны!

Деревья и дикобраз

Взял дикобраз бразды правленья
И сразу отдал повеленье:
Иголки сбрить сосне и ёлке,
Мол, без толку у них иголки.
Прекрасны иглы дикобразьи.
Все остальные — безобразье.