Тёплый июльский вечер, звёзды светят так ярко, что кажется, будто сейчас из них на землю польются горячие золотые лучи. Самое время для задушевной беседы. Не знаю, как у вас, а у меня самые болтливые — старые варежки. Они такого могут порассказать — только уши береги! Вот, например, зелёные из плотных кусачих ниток всегда в курсе последних сплетен. Удивительно, но, пролежав всё лето в дальнем шкафу, они точно знают, почему соседка с нижнего этажа поссорилась с «верхней» и что думает по поводу новых жильцов наш ворчливый управдом. Кожаные дедовские перчатки любят рассуждать о политике, а белые рукавички с помпонами так смешливы, что их просто невозможно взять в руки — тут же начинают хохотать, словно их щекочут.

И всё же, честно говоря, я не очень люблю разговаривать со старыми варежками. Ничего интересного и мудрого они рассказать не могут. Другое дело калоши! Вы когда-нибудь слушали истории, рассказанные старыми калошами? Нет? Вы много потеряли. Старые калоши помнят старые времена. Не те старые времена, когда я была школьницей и носила пионерский галстук, а те старые времена, когда моя бабушка была румяной гимназисткой и в этих самых калошах, начищенных до блеска гуталином, бегала к молочнице за свежей сметаной к оладушкам.

Интересные истории могут рассказать запонки, забавные случаи помнит весёлая плетёная корзинка, довольно скучный рассказик прогудит новый пылесос (никогда не соглашайтесь выпить с ним чаю, ибо прервать унылый монолог невозможно, а дослушать до конца никаких сил не хватит).

И только зонтик, маленький складной зонтик всегда удивлял меня своим молчанием. Он тихо висел в углу шкафа на своей единственной лапке и никогда не присоединялся к традиционным июльским посиделкам под звёздным небом.
Сначала я не понимала, кого же он мне напоминает, пока однажды не прочитала в книге:

Нельзя сказать, что мне очень нравятся летучие мыши, но, по крайней мере, я их не боюсь, как старые калоши. Кстати, калоши и поведали мне большой секрет. Оказывается,

Но даже не это главное. Главное, что зонтики, оказывается, умели петь!
Только представьте себе. Поле — бескрайнее поле, зелёная сочная трава, умытая утренним дождиком, где-то на горизонте бредёт сонная лошадь, запряжённая в телегу (не забывайте, что дело происходит в давние времена). За горизонтом — горная гряда Каранужа. А по полю, сколько может охватить взгляд, красные, белые, синие и зелёные, в полоску и в крапинку, в радугу и в цветочек — скачут на ножках зонтики разных размеров, и поют, поют, поют на все голоса весёлые песни, словно ничего лучше в мире нет, чем скакать по полю на одной ножке и петь вот так на рассвете.
Удивительная картина получается, удивительная. Но что же случилось, почему они больше не поют?

Сначала я пыталась разговорить свой зонтик. Доставала его из шкафа и, когда никого не было дома (мало ли, что подумает муж, если увидит, как я разговариваю с зонтиком, который, к тому же, молчит в ответ), рассказывала ему о своей жизни. «Может, он разоткровенничается в ответ», — думала я и шептала в коричневые плащевые крылья свои маленькие секреты. Но зонтик молчал. Потом я решила ему спеть. Но стоило начать, как зонтик весь сжался, а стальные спицы задрожали. Я заподозрила, что с моей песней что-то не так, а может, зонтик просто предпочитает сопрано, и замолчала.
Тогда старые мудрые калоши, приподняли крышку обувного ящика и сказали:
— Прочитай «Историю о поющих зонтиках», и ты узнаешь их грустную тайну…