В центре Иерусалима есть улица Бен-Иехуда, очень известная и очень оживлённая.

Впрочем, улица с таким названием есть почти в каждом израильском городе: Элиэзер Бен-Иехуда был «отцом», воссоздателем современного иврита.

И ещё одна улица есть в Иерусалиме, маленькая и неприметная. Названа она именем Итамара Бен-Ави.
Многие не знают, что он — сын Элиэзера Бен-Иехуды и «первый ивритский ребёнок» Израиля. В детстве мальчика звали Бен-Ционом.

Бен-Цион — и есть главный герой книги израильской писательницы Дворы Омер «Первенец дома Бен-Иехуды».

Бен-ИехудаОтец Бен-Циона мечтал о том, что на израильских улицах зазвучит живой иврит, его будут преподавать в школах, и напечатают газеты и журналы на иврите, а в университетах и колледжах будут читать лекции на иврите. И что на иврите напишут книги, стихи и пьесы, а в театрах поставят спектакли на иврите.

Вот поэтому в доме Элиэзера и Дворы можно было говорить только на иврите. Маленький Бен-Цион не слышал другой речи, а когда мама случайно напела ему колыбельную по-русски, отец очень рассердился.
Однажды из России к ним приехала старая бабушка, мать Дворы, которая не знала иврита. Так Элиэзер Бен-Иехуда запретил ей разговаривать с внуками на родном идише: в его доме должен звучать только иврит!

В те годы в Палестине этот язык знали только религиозные евреи. Да и они не разговаривали на нём, а только молились и читали святые книги. Иврит был святым языком, языком Торы, и разговаривать на нём на повседневные, простые темы считалось большим грехом. Поэтому почти все (кроме близких друзей) считали Элиэзера Бен-Иехуду нечестивцем и сумасшедшим. А как вы думаете, многие захотят дружить с сыном сумасшедшего? Ведь он, как и его отец, ни слова не знает ни по-арабски, ни по-турецки, ни по-французски, ни на идиш (именно на этих языках разговаривали в те годы).

В общем, у маленького Бен-Циона совсем не было друзей. Конечно, у него были младшие братья и сёстры, которые, как и он, говорили только на иврите. Но ему, как всякому мальчику, хотелось играть со сверстниками. К тому же все ребята ходили в школу, а Бен-Цион сидел дома взаперти: его отец ни за что не соглашался отдать сына туда, где преподавали не на иврите.

Неудивительно, что как-то раз Бен-Цион спросил маму:

Бен-Цион — Мама, почему ты нас запираешь?
— Я не хочу, чтобы вас у меня украли, — пошутила Двора.
— Разве те, кто не знает иврита, воруют детей? — поразился сын.
— Нет, конечно, — ответила мать, — а почему ты спрашиваешь?
— Жаль, — сокрушённо сказал он. — Я бы очень хотел, чтобы меня украли. Если бы меня украли, я мог бы гулять по улице и играть с детьми.

Пришлось Элиэзеру всё-таки отправить сына в школу. Но во время каникул Бен-Циону и его брату Авихайлу строго-настрого запрещалось ходить к школьным друзьям или приглашать их к себе.

Прошли годы. Бен-Цион вырос, учился в Париже и стал журналистом, работал в ивритских газетах — они выходили под редакцией его отца. А своё имя он сменил на Итамар Бен-Ави. Когда-то Элиэзер и Двора хотели назвать сына именно так. Но в те времена было принято давать детям только имена из Торы. А этого имени в Торе нет.

В начале XX века Итамар Бен-Ави жил в Америке, а потом приехал в Палестину. Он основал ежедневную газету и был её редактором, и придумал много слов современного иврита. Вот и получается, что этим красивым языком мы обязаны не только Элиэзеру Бен-Иехуде, но и его сыну, «первому ивритскому ребёнку» — Бен-Циону, Итамару Бен-Ави.