В Иерусалиме есть музей, он называется «Яд Вашем». Это — Национальный Мемориал Катастрофы и Героизма, музей памяти шести миллионов евреев, замученных нацистами.

Первый камень в фундамент здания «Яд Вашем» был заложен 29 июля 1954 года.
Так была исполнена последняя воля многих жертв Катастрофы, таких, как Златка Вишняцкая из Польши, которая написала: «Я думаю, что всё-таки найдется кто-нибудь, кто сумеет рассказать о наших страданиях и реках пролитой нами крови…»

Этот музей не похож ни на один музей в мире.

Здесь нет прекрасных полотен или скульптур — сотни людей, которые превратились в дым и пепел, безмолвно кричат с фотографий: «Помни!»
Здесь не играет красивая грустная музыка — с видеомониторов с вами разговаривают люди, пережившие ужас концлагерей.

Наклейка про курорт НордернейЗдание музея — огромная бетонная призма, пронзающая гору. Посетители входят в музей с одной стороны горы и выходят с противоположной. Свет проникает сюда сверху, сквозь стеклянный узкий потолок, поэтому в залах сумрачно, только витрины, фотографии и карты на стенах подсвечены лампочками.
Архитекторы специально построили такое здание, чтобы мы сразу задумались о Свете и Тьме, о Жизни и Смерти.

В первых залах рассказывается предыстория Катастрофы: каким был еврейский мир до пришествия Гитлера к власти и как с установлением нацистского режима в Германии в начале 1930-х годов началась дискриминация евреев.
Среди экспонатов — антисемитские вывески «Избегайте еврейских врачей и адвокатов», «Курорт Нордерней на Северном море свободен от евреев».

Первые законы против евреев вступили в силу в 1933 году: 1 апреля Гитлер призвал бойкотировать еврейские магазины, а через несколько дней начались увольнения евреев из всех гражданских учреждений. Тогда же немецкий литератор Виктор Клемперер записал в своём дневнике: «Даже животное не чувствует себя таким изгнанным и обездоленным, как еврей».

Разрушенная синагогаВ 1938 году стало ещё хуже. Разрушались синагоги, у евреев конфисковали магазины и имущество. Немецкий министр экономики Вальтер Функ хвалился, что к 1938 году власти сумели ограбить евреев на два миллиона марок!

Ночь с 9 на 10 ноября вошла в историю под названием Хрустальная ночь (или Ночь разбитых витрин). Это был страшный погром по всей территории Германии, тщательно спланированный с одобрения Адольфа Гитлера. Были сожжены 1400 синагог, разгромлены еврейские магазины и предприятия. 30 тысяч евреев были арестованы и отправлены в концлагеря.
До этого момента правительство сначала издавало законы, которые оправдывали притеснения евреев, теперь же нацисты не считали нужным заботиться о законности. От грабежа и издевательств они перешли к уничтожению людей.

С началом Второй мировой войны преследования евреев распространились по всей Европе. Начался новый этап Катастрофы — выселение евреев в гетто.

Вот оно, еврейское гетто, в четвертом зале музея. Варшава, улица Лешно. Под ногами вымощенная мостовая и трамвайные пути, у стен — уличные фонари. А вокруг — фотографии, фотографии, фотографии. И документальные кинохроники, от которых становится страшно — неужели всё это было на самом деле?

Но всё это — было.

Улица ЛешноСразу после оккупации польских евреев переселили в трущобы без электричества и санитарных удобств. Из десятков городов и деревень евреев свозили в гетто, где люди умирали от голода и болезней.

Крупнейшие гетто были в Лодзи и в Варшаве (здесь жили более полумиллиона евреев). Продвигаясь по Европе, нацисты создавали новые гетто — во Львове, Каунасе, Минске, Риге, Будапеште…

Заключение евреев в гетто не было главной целью нацистов. В шестом музейном зале хранится приказ о переселении евреев польского города Лодзь: «Создание гетто, конечно же, — только промежуточный этап… В любом случае конечная цель — сжечь дотла этот рассадник чумы».

В 1942 году на Ванзейской конференции нацисты постановили «окончательно решить еврейский вопрос». Повсеместно проводились массовые расстрелы десятков тысяч евреев. Весь мир знает о том, что было в киевском Бабьем Яру, в Каунасе, в Вильнюсе и Лиепае…

В поселке Понары, недалеко от Вильнюса, было уничтожено более 70 тысяч человек, почти все — евреи. Людей забирали прямо из домов и расстреливали в лесу. В те годы появилось много песен, одна из них — про Понары. Стихи написал поэт и партизан Шмерке Качергинский, а музыку — одиннадцатилетний Алек Волковыский из Вильнюсского гетто:

Зал ИмёнПод «окончательным решением еврейского вопроса» Гитлер подразумевал полное уничтожение 11 миллионов евреев. И акции в городах Советского Союза не удовлетворяли аппетиты нацистского руководства. Евреев расстреливали недостаточно оперативно и широкомасштабно. Для эффективного выполнения плана надо было действовать решительнее — и людей стали отправлять в лагеря смерти.

В лагерях — в Треблинке, Освенциме, Майданеке, Берген-Бельзене, Хелмно, Собиборе – евреев уничтожали массово и быстро. Поезда, до отказа наполненные людьми (многие не выдерживали адских условий и умирали ещё в пути), днём и ночью двигались к смерти.

Это было очень тяжело. Люди возвращались в родные места, где их уже никто не ждал. Соседи спрашивали: «Как, вас не всех убили?» Они, чудом пережившие муки и зверства, оказывались одни во всём мире — родные убиты, а вместо домов их встречало пепелище.

Но борьба продолжалась. Люди, прошедшие концлагеря, не останавливались ни перед чем. Правдами и неправдами они пробивались в Палестину.

Вы заметили, что стало гораздо светлее? Это свет не от стеклянной крыши, вовсе нет. Мы пришли к выходу. В последнем Зале Имён — мемориал жертв Катастрофы. В папках, расположенных по периметру зала, хранятся листы свидетельских показаний с именами уничтоженных. А на куполе высотой 10 метров — 600 фотографий погибших.

Из Зала Имён мы выходим на смотровую площадку, откуда открывается вид на Иерусалимские горы, пьянящий простором и светом после полумрака и тяжести музея.

Мемориал депортации«Яд Вашем» — это не только десять залов музея. Это целый комплекс, где есть библиотека, архив, музей искусства Катастрофы, учебный и аудиовизуальный центры, Международная школа изучения Катастрофы, синагога, огромный парк со скульптурами, мемориалами и павильонами.

Парк достоин отдельной экскурсии — нужен целый день, чтобы его обойти: увидеть Сад Праведников народов мира и немецкий товарный вагон — Мемориал депортации, постоять на площади Варшавского гетто, побывать в Детском мемориале и Долине общин.

В «Яд Вашеме» тяжело, особенно в первый раз. В некоторых залах хочется зажмуриться и заткнуть уши. Но миллионы ни в чем не повинных людей пережили (а многие и не пережили) этот ужас по-настоящему, а не в музее. Значит, и мы должны пересилить страх и прикоснуться к трагедии и боли — чтобы Катастрофа никогда не повторилась. Вот как говорил об этом Мартин Нимёллер, немецкий протестантский священник:

Сегодня утром в Израиле снова включили сирену. Каждый год 27 нисана — День памяти жертв Катастрофы. В этом году он пришёлся на 12 апреля.