Рыцари, как тебе хорошо известно, бывают разные. Конечно, все они храбрые и отважные, все сражаются с ужасными чудовищами и участвуют в турнирах. Но встречаются среди них и люди с нетвёрдым характером, которые ни одного подвига до конца довести не могут. Вот именно такому рыцарю Константин Арбенин посвятил целую книжку. Казалось бы, чего интересного читать о таком неумехе и разгильдяе. Но однажды этот незадачливый вояка попадает в приключение, во время которого даже он вынужден совершить настоящий подвиг.

Они увидели, как из темноты к ним прямой наводкой приближаются два светящихся огонька. Но чем ближе они приближались, тем меньше страха оставалось в бароне Николае. Наконец рыцарь и вовсе вышел из оцепенения, проворно нащупал в кармане кусок ваты, заткнул себе нос и гнусаво спросил донью Маню:
— Ну, чего мы там из оружия захватили?

Этот вопрос ободрил оруженоску. Она зашарила руками вокруг себя, но стало уже так темно, что чехол с оружием никак не находился. Чудовище приближалось, рыцарь нетерпеливо разминал ладони, как бы пытаясь ощутить ими рукоять меча или черенок палицы, а донья Маня обшаривала влажную траву и никак не могла найти положенное ей тут оружие. И чем дольше она искала, тем больше кружилась её голова, и тем меньше оставалось шансов что-нибудь найти.

Огоньки были уже совсем близко, они то расходились слегка в стороны, то снова съезжались к воображаемому рыбьему носу. «А рыба-то — косоглазая!» — подумал барон Николай, плюнул на ладони и встал в специальную рыцарскую стойку, из которой было сподручней разить врага. Но вот только разить пока было нечем: оруженоска суматошно ползала под ногами и только сбивала с толка.

Наконец она наткнулась на какую-то палку, в отчаянии схватила её и сунула рыцарю в руки. А сама тотчас упала на землю и прикрыла голову локтями.

Огоньки приблизились вплотную и оказались такими яркими, что тут же ослепили барона Николая. Он выпустил из рук корягу и зажмурился.
— Стой, руки вверх! — раздалось совсем рядом. — Предъявите документы!

Голос был явно человеческий. Донья Маня подняла голову и вместо чудовища увидела двух рослых латников с фонариками на шишаках.

Не прошло и двадцати минут, как нарушителей частной собственности очень вежливо вышвырнули из тех же главных ворот. Предварительно латники культурно и доходчиво разъяснили рыцарю и его оруженоске, что им не стоит даже надеяться ещё раз искать встречи с Доном Капитоном, ибо их внешний вид сильно не понравились начальнику патрульной службы, а он имеет полномочия отказывать в доступе на территорию парка непонравившимся ему лицам, не затрудняя себя объяснением причин. Кроме того, латники самым любезным образом разыскали и вернули визитёрам не только чехол с оружием, но и корягу, которой отмахивался рыцарь.

— Это не моё, — сказал барон Николай, слегка оправившись от пинка под зад.
— Твоё, твоё, — уверила донья Маня, которую пинать не посмели. — Ты этим собирался разить чудовище.
— Фу ты… — расстроился рыцарь и палку выбросил. — Хорошо, что я не успел его победить, — вот бы это чудище всех их там зализало!
— Ты вату-то из носа вынь, рыцарь, — ласково сказала оруженоска.

Они молча отправились домой по безлюдным средневековым улочкам. Уже возле своего замка решили ещё немного прогуляться — подышать воздухом перед сном. Барон Николай, наконец, вернулся к животрепещущей теме:
— Надёжно он забаррикадировался, этот Купидон. Как же нам его выкурить-то?
— Надо достать весомое рекомендательное письмо, — предложила донья Маня. — От волшебника, например, какого-нибудь. Чтоб они все испугались и допустили тебя к самому. Тогда бы ты его вызвал на дуэль, а уж от вызова-то он не сможет отказаться, всё ж таки рыцарь.

Не пришлёт же он вместо себя адвоката?
— Знаешь, я не удивлюсь, если пришлёт.
— У тебя есть знакомые волшебники?

Рыцарь задумался.
— Волшебников — нет, а вот одного отшельника знаю. Он, пожалуй, не хуже волшебника в некоторых вещах соображает.
— Кто такой?
— Кентавр Сандалетов, магистр средневековых наук, преподавал у нас в училище рыцарское дело. Его все рыцари знают, и он всех знает — несколько рыцарских поколений у него учились. Стало быть, и Дон Капитон в курсе.
— А где он живёт? Пошли к нему прямо сейчас.
— Он в городской темнице сидит, на самом верхнем этаже, с балконом. Вон, смотри, — и он показал на едва подсвеченный силуэт самой высокой башни в районе.
— За что же это его посадили? — удивилась оруженоска.
— Его не сажали, он сам сел, добровольно. Он ленивый отшельник, в тюрьме сидит на всём готовеньком: еда, койка, баня, ветеринар. Не знаю вот только, как к нему попасть.
— Элементарно, рыцарь, — сказала на это донья Маня. — В городской темнице работает отец одного моего двоечника, — думаю, он мне не откажет. Пойдём, время ещё детское.
— Время, может, и детское, — решительно возразил барон Николай, — но я рыцарь взрослый и хочу спать. Меня, знаешь, как сильно пнули, — надо бы хоть пятак к копчику приложить. Завтра с утра пойдём.