Его знают все.

Смешной человек, на голове — сковорода. И вы, и родители, и дедушки с бабушками, и некоторые прабабушки и прадедушки смеялись в детстве над приключениями чудаковатого героя. Первое издание книги Самуила Маршака «Вот какой рассеянный» вышло почти 80 лет назад, в 1930 году.

И ещё вы знаете, что вокруг Рассеянного всё время путаница: то он, обутый в перчатки и со сковородой на голове, спешит на работу, то хочет купить билет на поезд в буфете, а бутылку кваса — в кассе вокзала, то едет в отцепленном вагоне из Ленинграда в Москву. Конечно же, никуда не приезжает, бедняга.

А вот того, что случилось с Рассеянным после возвращения в Ленинград, — точно не знаете. Поверите, если я вам скажу, что Рассеянный поселился в Израиле, заговорил на иврите и стал любимым героем израильских детей? Всё так и было!

Произошло это в сороковые годы, когда известная еврейская поэтесса Лея Гольдберг перевела на иврит (точнее, пересказала) стихотворение Самуила Маршака «Вот какой рассеянный» и сама же нарисовала иллюстрации.

Прошло много лет, но и сегодня в любом книжном Израиля можно купить «Амефузар ми-Кфар Азар» («Рассеянный из Кфар Азар»). Дети любят эту книжку так же, как и пятьдесят лет назад: например, в моём книжном шкафу стоит 46-е издание (!) «Рассеянного» на иврите.

Улица Бассейная превратилась в Кфар Азар. Это настоящий, не выдуманный городок в Израиле. На этот раз Рассеянный пытается добраться из Тель-Авива в Иерусалим. По-прежнему на поезде. Но, сменив прохладный Ленинград на жаркий Тель-Авив и бойко заговорив на иврите, сам Рассеянный ни капли не изменился: путает день с ночью и, глядя на будильник, не может сообразить, что надо делать — вставать или ложиться спать? Промочив ноги, надевает калоши, сверху напяливает носки. И страшно удивляется: «Какие тесные у меня ботинки, не налезают!»

Вы же не думаете, что Рассеянному было просто собраться в дорогу? Ведь для этого надо разыскать в холодильнике очки и вынуть из стеклянной банки часы. Потом сесть в автобус и добраться до вокзала — а там стучат и фырчат поезда, шумит толпа, все бегают с чемоданами туда-сюда по перрону. Неудивительно, что Рассеянный так обрадовался стоящему в сторонке пустому вагону: тихо, никто не толкается, есть свободное местечко, можно вздремнуть — до Иерусалима далеко!
Конечно, бедняга Рассеянный никуда не поехал, и вы знаете почему. В отцепленном вагоне Лея Гольдберг и прощается со спящим чудаком:

Наверняка в этом же вагоне Рассеянного застанут и ваши дети, и внуки, и даже прапраправнуки. И неважно, на каком языке они будут говорить, на русском или иврите.