Довольно глупо начинать статью про еврейский праздник Суккот с замечания о том, что «Шардам» — это оживший кошмар чайлдфри. Но это одно из самых ярких впечатлений от праздника — запутанные переходы, кафе, галереи, лестницы и везде, везде дети. Несколько десятков: совсем малыши, передвигающиеся в основном ползком; жизнерадостные трехлетки, с визгом рассекающие на беговелах; 11-летние крошки, ростом за метр пятьдесят, но все еще предпочитающие активные игры. Веселые, здоровые, счастливые дети.

Нет ничего удивительного, что две строгого вида барышни в ботфортах, заплутавшие по дороге в «Клуб рисовальщиков», брезгливо поджали губы и стремительно удалились. За ними последовала средних лет супружеская пара — эти искали выставку недвижимости. Все остальные взрослые — а их было едва ли меньше, чем детей, — выглядели вполне счастливыми.

Проекты «Эшколот» и «Отото» устроили праздник сразу и для взрослых, и для детей. И это не тот случай, когда сначала все вместе смотрят один спектакль, а потом мамы уныло помогают детям вырезать из бумаги аппликации. После того, как все собрались, угостились кто фруктами, кто вином (а кто — и тем и другим), детей усадили в кружок. О происходившем в этом кружке можно только догадываться (анонсы обещали рассказ про то, что же такое этот «суккот»), потому что взрослые отправились на террасу, слушать мини-лекцию Семена Парижского.

Вот о всяких «ненасовсемостях» и рассказывал Семен, но не только о них. Речь шла и о том, что сукка — архетип чего-то такого, где сходятся разные представления о времени. Скажем, представление историческое, в котором образ сукки повторяет традиционный ритм истории: что-то появилось, потом разрушилось, потом было отстроено вновь. Это очень типично для еврейского времени, которое не просто неоднородно, но и катастрофично.

Опять же, индивидуальное время — время конкретного человека, для которого сукка — символ незащищенности и неприкаянности.

Еще говорили о времени, связанном с ритуалами, и — конечно же — о тексте. Еврейское время в принципе измеряется текстом; каждой неделе соответствует определенная глава Торы. Только еврей может сказать о себе: «Я родился в неделю такой-то главы Торы» — и не назвать дату.
Ну и закончилась лекция на самой приятной теме — любви. Сидение в сукке — это еще и история о любви к близкому человеку, о любви к Богу и о любви к Земле Израиля.

Тем временем Роман Гершуни готовил свое коронное блюдо — фалафель. Все знают, что фалафель от Гершуни — самый-самый фалафель в Москве. К тому же, рассказывать о еде так, как это делает Роман, умеют редкие повара. Любопытно, что гости не слишком интересовались историей блюда и прочими символизмами, зато активно спрашивали: а сколько у вас тут нута в контейнере? а сколько получится в итоге? а жарите вы на оливковом масле или на подсолнечном? а где вы купили эту желтенькую штучку? Знайте теперь: из трех килограммов сырого нута на выходе получится в два раза больше готового продукта; роскошную лимонодавилку ищите в хозяйственных магазинах города Москвы; а жарить фалафель на оливковом масле даже Гершуни считает неоправданной роскошью.

Дети, кстати, на это время как-то тихо и дружно исчезли в небольшом потайном проходе: куда ушли — непонятно, но родители и не особенно волновались. Через полчаса все выяснилось: вместе с «Лакочей» и Линор Горалик они сначала делали украшения для сукки, а потом придумывали десерты. Потому что одновременно с приготовлением фалафеля другая часть гостей занялась сооружением шалаша.

Взрослые с энтузиазмом возводили картонные стены (спасибо проекту «Картония» за наше счастливое взрослство), делали в крыше картонные дырки, скрепляли все это пластиковыми гвоздями и перетягивали бечевкой, на которой и развесили детские украшения.

Потом дети торжественно вынесли десерты и была трапеза, как и положено: все ели фалафель, фруктовые корзиночки и радовались. Кто хотел — смог устроиться прямо в картонной сукке.

Но и на этом праздник не закончился, это был очень длинный праздник: еще пришел фокусник с мыльными пузырями, был концерт, в котором принимали участие и дети — им выпала честь аккомпанировать «Лакоче» собственноручно сделанными музыкальными инструментами. Да, и танцы тоже были, вы не поверите.

А самое милое, что в то воскресенье вечером на небо взошла полная луна (и это вполне себе заметили те, кто уходил из «Шардама» последними), а праздник Суккот по еврейской традиции и должен приходиться на полнолуние.

Как все происходило — смотрите в фоторепортаже Николая Бусыгина.